"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

Когда сознание вернулось ко мне, я оказался лежащим на полу фургона,
стоявшего на заднем дворе. Посмотрев полуоткрытыми глазами, - говорить я еще
не мог, - я увидел Мари, бледную как полотно, с волосами, спадающими на
измятое платье. Она сидела на одном из тех ящиков, которые мы ставили перед
фургонами при погрузке, они назывались вооркистис, а поскольку ее глаза
смотрели в мою сторону, я понял, что она жива. Рядом с ней стоял высокий
смуглый молодой человек, которого я никогда до этого не видел. Он держал ее
руку и смотрел на нее с волнением, и даже тогда я почувствовал, что этот
незнакомец меня раздражает.
Также увидел я и другое: например, моего старого отца, склонившегося
надо мной и смотрящего с тревогой, а снаружи, во дворе, большое количество
людей с ружьями в руках, из которых я кое-кого знал, а другие были для мне
неизвестны. Под стеной, в тени, стояла моя верная кобыла, с опущенной
головой, вся дрожащая. Недалеко от нее лежал на земле чалый с окровавленным
боком.
Я попытался подняться, но не смог, затем, ощутив боль в левом бедре,
глянул и увидел, что оно красное от крови. Фактически ассегай пробил его
почти навылет и задел кость. Хоть я и не почувствовал эту рану во время
схватки, но она еще долго напоминала мне о рослом кафре, которого мы с
Хансом приняли на свои копья...
Ханс, между прочим, также находился здесь, являя собой ужасное и в то
же время смехотворное зрелище, потому что тот кафр упал прямо на него. Ханс
сидел на земле, смотря вверх, и едва переводил дыхание своим рыбьим ртом.
Каждый вздох его, припоминаю, формировался в слово "Аллемахте!", то есть
"Всемогущий" - любимое голландское выражение.
Мари первая осознала, что я возвратился к жизни. Освободившись от руки
молодого человека, она стремительно бросилась ко мне и упала на колени
рядом, бормоча какие-то слова, которые я не смог разобрать, ибо они как бы
заглушались в ее горле. Затем Ханс разобрался в ситуации и, изогнув свое
неприглядное тело в мою сторону, поднял мою руку и поцеловал ее. Тогда
заговорил мой отец:
- Слава Богу, он жив! Аллан, сын мой, как я горжусь тобой! Ты выполнил
свой долг, как и надлежит англичанину...
- Я просто спасал свою собственную шкуру... Спасибо тебе, отец, -
пробормотал я.
- А почему это англичанин должен делать больше, чем люди другого сорта,
минхеер проповедник? - спросил высокий незнакомец по-голландски, хотя он,
очевидно, понимал наш, английский язык.
- Это такая тема для разговора, которую теперь я не буду обсуждать,
сэр, - ответил мой отец, весь как-то подтянувшись. - Но, если то, что я
слышал, правда, в этом доме был француз, который не выполнил свой долг и,
если вы принадлежите к той же самой нации, я приношу вам свои извинения.
- Благодарю вас, сэр, если это и произошло, то лишь наполовину...
Остальная моя часть португальская, а не английская, слава Богу...
- Бога благодарят за многое, подчас за дела, которые должны только
удивлять его, - ответил отец учтивым голосом.
В тот момент этот довольно неприятный разговор, который меня слегка
рассердил, прервался, так как пришел хеер Марэ.
Как следовало ожидать от такого легко возбудимого человека, он был в
ужасно взвинченном состоянии. Благодарность за спасение своего единственного