"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

палки.
И, наконец, наступил этот полный событиями четверг и около полудня, - я
долго лежал в постели в это утро и не стрелял, - я выехал, или, вернее, меня
вывезли в капской тележке, запряженной двумя лошадьми, в место, известное
под названием Гроот Клооф, или Большая Лощина. Над этим узким ущельем дикие
гуси пролетали со своих пастбищ на возвышенности к другим пастбищам,
лежавшим в нескольких милях ниже, а оттуда, я полагаю, прямо к морскому
побережью, откуда они возвращались на рассвете.
Прибыв ко входу в Большую Лощину около четырех часов дня, мы с отцом
были удивлены, увидев там много буров, мужчин и женщин, приехавших верхом
или в тележках.
- Боже мой, - сказал я отцу, - если бы я знал, что из-за состязания в
стрельбе будет такая суета, я не думаю, что смог бы в нем участвовать.
- Гм, - ответил он, - я думаю, что здесь другое дело, далекое от вашего
состязания. Я не сделаю большой ошибки, сказав, что все это устроено для
оправдания публичного собрания в укромном месте, чтобы отвлечь внимание
властей от подозрительного запаха собрания...
В сущности говоря, мой отец, видимо, был прав. Еще до того, как мы
прибыли сюда, большинство буров после долгих споров решились, наконец,
стряхнуть пыль колонии со своих ног и искать для себя дом в новых краях, на
Севере. В настоящее время мы были среди них и я заметил, что у всех лица
озабоченные и растерянные. Питер Ретиф бросил на меня взгляд, когда мне
помогали выбраться из тележки отец и Ханс, которого я взял с собой, чтобы он
заряжал оружие, и некоторое время смотрел с недоумением. Очевидно, его мысли
были где-то далеко. Затем, он, видимо, все вспомнил и весело воскликнул:
- Ба! Да ведь это наш маленький англичанин прибыл на состязание как
человек, который всегда держит слово. Друг Марэ, прекратите разговоры о
своих потерях, - это он сказал предостерегающим тоном, - поздоровайтесь с
ним.
Тогда подошел Марэ и с ним Мари, которая залилась румянцем и улыбалась,
но мне показалось, что сегодня она выглядела уже взрослой женщиной больше,
чем когда-либо до этого; теперь она как бы уже оставила позади свое
девичество и столкнулась лицом к лицу с реальной жизнью и всеми ее заботами.
Следуя за ней, близко, очень близко, как я моментально заметил, шел Эрнан
Перейра. Он был даже еще шикарнее одет, чем обычно, и держал в руке красивое
новехонькое одноствольное ружье, также снабженное пистонными капсюлями, но с
чересчур большим каналом ствола для охоты на гусей.
- О, так вы уже снова чувствуете себя хорошо, - сказал он
доброжелательным голосом, который, однако, звучал не совсем искренне. В
действительности мне показалось, что он желал мне совсем другого...
- Прекрасно, минхеер Аллан, я готов отстрелить вашу голову. Ха, ха, ха!
(Он, конечно, шутил, но я подозреваю, что охотно сделал бы это). Уверяю вас,
что кобыла уже почти моя, потому что я здорово напрактиковался, не правда
ли, Мари, что известно всем аасфогелям (грифам) в округе.
- Да, кузен Эрнан, - сказала Мари, - вы действительно практиковались,
но то же самое, пожалуй, делал и Аллан...
К этому времени компания буров собралась вокруг нас и начала проявлять
большой интерес к нашему незаконченному спору, что было совершенно
естественным для людей, редко выпускающих ружье из рук и считающих, что
стрельба является прекраснейшим из искусств. Однако им не разрешили