"Генри Райдер Хаггард. Мари ("Зулусский цикл" #1)" - читать интересную книгу автора

выйдет, она должна сопровождать меня, а не оставаться здесь, чтобы стать
женой англичанина.
- Сопровождать тебя я буду, отец, и разделю твою долю до конца, -
спокойно сказала Мари. - Но за Эрнана Перейру замуж не выйду!..
- Быть может, минхеер, - добавил я, - могут наступить дни, когда вы
опять будете довольны помощью "английского парня".
Эти слова были сказаны наобум, это было своего рода восклицание сердца,
вызванное грубостью Марэ и его оскорблениями, подобно воплю животного от
удара. Я тогда не знал, как верны они были, но со временем станет так, что
правда неведомыми путями вырвется из родника тайного познания, скрытого в
наших душах.
- Когда я захочу твоей помощи, я попрошу тебя об этом! - взревел Марэ,
который, зная что он неправ, пытался прикрыть эту неправоту предельной
грубостью.
- Прошенный или непрошенный, пока я жив, в будущем я буду делать так,
как делал в прошлом, минхеер Марэ. Бог простит вам за то горе, которое вы
принесли Мари и мне.
Тут Мари начала тихо плакать, а я закрыл глаза рукой, не в силах
вынести это зрелище. Марэ, который, когда не бывал под влиянием своих
предубеждений или страстей, обладал мягким сердцем, также был тронут, но
пытался скрыть свои чувства. Он обратился к Мари и сказал, чтобы она
отправлялась спать, и она, все еще плача, подчинилась.
Тогда мой отец поднялся и сказал:
- Анри Марэ, мы не можем уехать отсюда ночью, потому что лошади в
краале и их трудно найти в такой темноте, так что мы вынуждены
воспользоваться вашим гостеприимством до рассвета.
- Я не прошу об этом, - воскликнул я. - Я иду спать в повозку, - и я
вышел, прихрамывая, из комнаты, оставляя мужчин вдвоем. Что было между ними
потом, я не знаю. По-моему, отец, который, когда разойдется, также проявлял
темперамент, а он и в духовном и интеллектуальном отношении был сильным
человеком, высказал Марэ свое мнение о его злобном поступке и безрассудстве
в таких словах, что тот, вероятно, их никогда не забудет. Я полагаю, что он
даже вытянул из него признание, что действия его, Марэ, были бессердечными,
извиняя, однако, их в связи с тем, что он поклялся перед Богом, что его дочь
никогда не выйдет замуж за англичанина.
Также он сказал, что торжественно обещал ее Перейре, своему племяннику,
которого он любит и не может нарушить данного ему слова.
- Нет, - ответил мой отец, - вы обезумели после разорения, вы разобьете
сердце Мари и, возможно, будете повинны в том, что прольется ее кровь.
Затем он покинул его.
Темнота была сплошная. Когда я ощупью отыскал дорогу к повозке,
отверженный и несчастный, я желал в душе, чтобы кафры выбрали эту ночь для
нового нападения, которое покончило бы со мной. Дойдя до повозки, я зажег
фонарь и с удивлением обнаружил, что она, хоть и примитивно, готова к тому,
чтобы в ней спать. Пока я раздумывал, кто бы мог это сделать, Ханс взобрался
на подножку, притащив две циновки, и спросил, удобно ли мне.
- О, да! - ответил я. - Но почему ты собираешься спать в повозке?
- Баас, я не собираюсь, я приготовил это для вас. А как я узнал, что вы
сюда придете? О, очень просто. Я сидел на веранде и слышал все, что говорили
в гостиной... Окно же выбито. Боже на небесах! Что это был за разговор! Я