"Патриция Хайсмит. Сочинитель убийств" - читать интересную книгу автора

километрами стряпают фильмы, в которых молодцы одной рукой ловят
преступников, а другой - ласкают красоток. И еще хорошо, если в фильме есть
преступник. По-моему, нужно послать Бэрлока подальше и переправить рукопись
Пламмеру в "Гранаду". Если ты мне не позвонишь до завтра (до четверга), то я
отправлю ее с последней почтой.
Алекс"

- Ну что? - спросила Алисия. Она стояла в дверях.
- Снова отказ, - Сидней бросил оба письма на телефонный столик. - Да
пошли они все к черту, - спокойно сказал он.
- Кроме Бэрлока, никого нет? А что он сказал?
- Это не имеет никакого значения.
Сидней говорил спокойным тоном, но при этом так скрутил конверт, что
тот стал похож на коричневую веточку.
- Можно мне прочесть?
- Пожалуйста.
Сидней покинул комнату и поднялся наверх, но, подходя к двери кабинета,
понял, что не в состоянии сейчас сесть за машинку. Он развернулся, испытывая
желание оказаться где угодно, только не здесь. Медленно спустился и вышел в
сад и заметил улитку, сидевшую на латуке, снял ее и изо всех сил швырнул
через дорогу. Он медленно брел по дорожке, отмечая про себя, что следовало
бы сделать: вырвать сорняки, залатать стену в сарае, поправить подпорку на
помидорной грядке. Остановился и с вызовом посмотрел прямо на дом миссис
Лилибэнкс. Хотя Сидней не видел ее ни внутри, ни снаружи, он почему-то был
уверен, что она следит за ним.
За ужином Алисия сказала:
- Я прочитала письмо. Возможно, тот тип прав, и это на самом деле уж
слишком избито. Иногда мне кажется, что Алекс тебя связывает, тормозит твое
воображение.
- Но ведь именно я придумываю сюжет, дорогая, - ответил Сидней,
саркастически улыбаясь. - А получив сюжет, ему совсем нетрудно сделать из
него пьесу для телевидения.
- Но то, что сценарий проходит через его руки, может быть, как-то
парализует тебя. Мне кажется, ты должен больше доверять своему воображению.
А так выходит, что ты его боишься, я имею в виду твое воображение...
У Сиднея возникло ощущение, что Алисия как будто ковыряется у него в
глубокой ране. И он спросил себя, а уж не ведет ли она к тому, чтобы он
попытался сделать что-нибудь в одиночку и сломал себе шею? И страдал бы от
этого сильнее, чем от поражения, разделенного с кем-то еще.
- В любом случае ты слишком серьезно ко всему относишься. Ты...
- Совершенно ясно, что ты не на моем месте, - оборвал он ее. - И не
пытаешься ничего понять, потому что тебе просто-напросто наплевать. Тебя
устраивает писать портреты, как и твою миссис Лилибэнкс.
Алисия вытаращила глаза, но не от удивления, а от гнева.
- Ох, сколько горечи! Боже мой! Да можешь ты вообще создать чтобы то ни
было... Я хочу сказать что бы то ни было пригодное для продажи? Это просто
невозможно!
- Тем более, что ты меня постоянно дразнишь и попрекаешь.
- Я тебя дразню?! А хочешь, я тебя подразню по-настоящему? (Она
смеялась.)