"Патриция Хайсмит. Выкуп за собаку " - читать интересную книгу автора

Берни Олперта из их отдела, который говорил: "Не принимай все это так близко
к сердцу, Клар, ты только что из армии и привык подчиняться приказам, разве
нет?" Работа в отделе кадров банка не только не приносила Кларенсу
морального удовлетворения, но и не давала ему ничего как профессионалу: у
него не было возможности рекомендовать на вакантную должность наиболее
подходящего человека, чему, собственно, его и учили. Трезво обдумывая эту
ситуацию - Кларенс пытался ко всему относиться трезво, - он наткнулся в
офисе на рекламную брошюру, предлагающую молодым людям поступить на работу в
полицию. Это походило на один из знаков судьбы, решил Кларенс, которыми
Провидение одаривает растерявшихся дураков вроде него. О работе
полицейского, премиальных, пенсиях и карьере в брошюре говорилось весьма
завлекательно. Но главный упор делался на то, что человек, поступивший на
службу в полицию, может принести немалую пользу городу и всему человечеству,
помогая своим соотечественникам и наставляя на праведный путь заблудших. На
Кларенса Духамеля снизошло прозрение: в полиции необязательно все кретины,
простофили или мафиози, там найдется место выпускнику университета, который
знает Райха и Фрейда и читал Достоевского и Пруста. Так Кларенс поступил на
службу в полицию Нью-Йорка.
Он вырос в Астории, на Лонг-Айленде, где все еще жили его родители. По
матери Кларенс был ирландцем, по отцу наполовину немцем, наполовину
англичанином, с некоторой примесью французской крови. Прослужив год в
нью-йоркской полиции, Кларенс, в общем, остался доволен. В чем-то он
разочаровался: никакой работы с отдельными личностями (потенциальными или
действительными преступниками любого возраста) ему, конечно, не светило,
вместо этого приходилось постоянно быть настороже и чуть что прятаться и
вызывать по рации патрульную машину. Таков был приказ капитана центрального
участка Восточного округа: не расслабляться и просить помощи в любых
ситуациях, где могла завязаться перестрелка. Все прекрасно, но Кларенс, в
конце концов, попросил перевести его в другой участок, не потому, что
испугался, а потому, что пользы от него здесь было столько же, сколько от
"мигалки" на крыше полицейского автомобиля. Участок в Западном округе, где
он служил сейчас, оказался не многим лучше, но по другой причине: товарищи,
равно как и старшие офицеры, относились к нему не слишком дружелюбно.
Кларенс уже не считался новичком. При этом он был очень молод и сохранил
достаточно идеализма, чтобы не принимать взятки, даже взятки по два доллара
в неделю, которые некоторые магазины предлагали полицейским за то, что те не
обращали внимания на разные мелкие нарушения. Некоторые полицейские получали
намного больше, Кларенс знал таких, у кого сумма взяток достигала восьмисот
или тысячи долларов в месяц. Кларенс, разумеется, знал, что в полиции берут
взятки, и не пытался перевоспитать кого-то или на кого-то донести, но в
участке стало известно, что сам он этого не делает, и те, чье рыльце в
пушку - а таких было большинство, - стали его избегать. Он не вписывался в
их компанию. Кларенс держался неизменно вежливо (никому от этого хуже не
будет), но ни с кем не сходился близко, если только другой не делал сам
первый шаг. Полицейские в участке на Риверсайд-Драйв особо добрых чувств к
нему не проявляли. Кларенс не хотел просить еще об одном переводе.
Препятствия надо преодолевать, а не бежать от них. Идти по проторенной
дорожке каждый сумеет, думал Кларенс, и большинство всю жизнь проводит в
своем болоте, ничем не рискуя. Что ж, если за год он не найдет себе в
полиции достойного занятия, он подаст в отставку.