"Патриция Хайсмит. Выкуп за собаку " - читать интересную книгу автора

скрепленные вместе. В этот момент зазвонил телефон, и Боултон, опустившись в
свое кресло, протянул к нему руку.
Писем было четыре, все даты проставлены другим почерком, возможно
мистера Рейнолдса. Первое было помечено сентябрем.
"Уважаемый сноб!
Терпеть не могу самодовольных людей, а кто их любит? Думаете, что вы
преуспеваете? Будьте начеку. Топор может упасть. Жизнь не всегда безопасная
рощица, в которой гуляют мелкие сошки вроде вас. Сам я намного интереснее и
важнее вас. И в один прекрасный день мы, скорее всего, встретимся - без
удовольствия.
Аноним".
Как, должно быть, противно получать подобные письма, подумал Кларенс и
переступил с ноги на ногу, прежде чем приступить к чтению второго,
полученного несколькими днями позже. Лейтенант Боултон все еще разговаривал
по телефону.
"Что ж, сэр, все еще на прежнем месте? Вы ничтожный винтик. Считаете,
что большинство на вашей стороне. Вовсе нет! С чего это вы так правы? Потому
что у вас есть работа, и жена, и такая же снобистская собачка, как вы сами?
Не должно так продолжаться вечно, пока не сползете в могилу. Подумайте еще
раз над этим, и подумайте как следует.
Аноним".
Кларенс прочитал и два других письма, последнее - о собаке Лизе. Эти
письма поразили Кларенса, только что познакомившегося с мистером и миссис
Рейнолдс. Боултон закончил телефонный разговор.
- Спасибо, сэр. - Кларенс протянул ему бумаги. - Увидимся вечером, сэр.
- Не со мной, - ответил лейтенант с улыбкой, намекавшей на то, что у
него на вечер совершенно другие планы.
Кларенс направился обратно по Риверсайд-Драйв, наблюдая за прохожими -
мужчинами, - не посмотрит ли кто-нибудь на него слишком пристально. Кларенс
был взволнован и счастлив. Ему хотелось позвонить матери. Ей это будет
приятно. Беда только в том, что сейчас, без четверти час, они с отцом сидят,
вероятно, за воскресным обедом, может, в обществе супружеской пары, живущей
по соседству.
А что это за маленький человек в темно-сером пальто и поношенных
ботинках, плетущийся шаркающей походкой, который держится поближе к зданиям?
Прохожий не смотрел на него. Кларенс заметил щетину на его лице. Нет, это не
он. В авторе анонимных писем чувствовалась какая-то дьявольская энергия, ему
удалось раздобыть адрес, его злоба, казалось, имела определенную
направленность. Где он работает, если работает? Большинство помешанных живут
на пособие по безработице, а после шестидесяти пяти лет получают пенсию.
Было ли этому человеку больше шестидесяти пяти? И что с собакой Лизой? Ее
совершенно необходимо вернуть.
Кларенс взял такси - у него не было настроения ехать в метро. Мэрилин,
возможно, еще в постели, читает воскресный выпуск "Таймс", который он купил
вчера вечером. На Восьмой улице Кларенс попросил:
- Высадите меня, пожалуйста, здесь.
Он зашел в аптеку на углу Восьмой и Шестой авеню и позвонил родителям в
Асторию.
- Как дела, Клари? - спросил отец. - С тобой все в порядке?
- Все хорошо. Просто хотел поговорить с вами.