"Джо Холдеман. Подлежит расследованию (Журнал "Вокруг света", NN 1-2)" - читать интересную книгу автора

Завершив свою короткую речь, маленький бруухианин двинулся следом за
людьми, стараясь идти в ногу с Кроуэллом.
- Я его знаю, - сказал Штрукхаймер. - Он малость обучился английскому.
Когда-то был моим переводчиком.
Трава поредела, им открылась деревня. Кроуэлл сразу увидел то, о чем
говорил Штрукхаймер: только половина строений имела привычный вид
асимметричных мазанок. Все новые постройки были почти строго прямоугольные
и возносились на десятиметровую высоту.
- Балуурн, почему твой народ перестал строить по-старому?
- Это ново-тип... Жить наверху, чтобы проходить мимо "тихих" много раз.
Говорить с "тихими". Кроуэлл-кто-шутит...
- Да, Балуурн?
- Старая, очень старая женщина Шуурна помнит тебя. Хочет говорить с
тобой перед "тихий мир". Очень скоро.
- Что ж, пошли навестим ее.
Дом Шуурны принадлежал к числу новых "небоскребов". Земляне и
бруухианин по очереди протиснулись в узкую дверь.
Балуурн прокричал ритуальную фразу вхождения - наверху кто-то
откликнулся.
- Я иду вверх первый: смотрю Шуурна готова говорить Кроуэлл-кто-шутит,
- сказал Балуурн и быстро вскарабкался по веревке.
- Надеюсь, канат выдержит меня, - пробормотал Кроуэлл, принимая
гравитол.
Он спрятал коробочку с пилюлями и вытащил из кармана еще что-то. Не
спуская глаз с отверстия в потолке, он бочком скользнул к одному из
"тихих".
- Что вы делаете, Айзек?!
- Секундочку, - прошептал Кроуэлл, шаря позади "тихого". Он вернулся и
передал Уолдо маленький пластиковый конверт. Потом засунул в карман
небольшой вибронож.
- Соскоб с плеча, - прошептал он.
Уолдо округлил глаза.
- Да знаете ли вы...
Балуурн скользнул по веревке вниз.
- Шуурна хочет говорить Кроуэлл-кто-шутит одна.
- Ну что же, я готов, - сказал Кроуэлл.
Он хорошенько ухватился и, натужась, полез вверх, пропустив свободный
конец каната между ногами. Дополнительная доза гравитола должна была
облегчить задачу, но все же поднимался он, злясь и невнятно ругаясь, очень
медленно.
Шуурна лежала на плетеной циновке. Она была самой старой бруухианкой из
всех, кого Кроуэлл когда-либо встречал.
Слабым голосом она заговорила:
- Кроуэлл-кто-шутит. Я знала тебя и помню тебя лучше, чем собственных
детей. Ты ходишь теперь по-другому, твои шаги - шаги молодого человека.
Это было нечто непредвиденное. Воцарилось долгое молчание, которое в
человеческом обществе сочли бы щекотливым.
- Шуурна, хочешь ли ты что-нибудь сказать мне?
Снова долгая пауза.
- Нет. Ты, кто выглядит как Кроуэлл-кто-шутит, я ждала увидеть тебя, но