"Джо Холдеман. Миры неукротимые ("Миры" #3) " - читать интересную книгу автора

со мной разговаривать. А в девятнадцать - эмигрировала на Циолковский. Да,
именно туда. Якобы потому, что я так сильно презирал политику и экономику
этой планеты. Дух противоречия. Она написала об этом в записке.
- Неужели она погибла там во время войны?
- Она туда просто не добралась. Помните взрыв шаттла в восемьдесят
первом?
В том году я занималась в его классе. Он никогда не упоминал о
случившемся.
- Боже мой, это ужасно!
- Я не уверен, что любил ее. Наверное, я никогда никого не любил.
Конечно, я чувствую себя в какой-то мере виноватым в ее смерти.
Пришлось произнести банальные слова утешения:
- Вы не могли предвидеть гибель корабля. Ее убила "усталость" металла.
Самый обыкновенный несчастный случай.
Парселл кивнул в знак согласия.
- Я сказал, виноватым в какой-то мере.
Я присела на стол рядом с ним. Парселл был крупным мужчиной, мое плечо
упиралось в его твердый бицепс. Я почувствовала, что мною овладевает
искушение обнять и пожалеть этого человека. Мы оба уставились в стену
напротив.
- Доктор, мой старый друг, выписал мне таблетки от депрессии и
посоветовал продолжать работать как обычно. Это было, когда вы посещали мои
семинары по теории экологии. Каждый раз, когда вы открывали рот, я вспоминал
о ней. Мне стало невыносимо тяжело приходить на занятия.
- Очень жаль. Вы могли...
- Может, вы ее знали? Она называла себя Маргарет Хаскел.
- Да, припоминаю. Мы вместе посещали бассейн за год до того, как она...
Я не знала, что она - ваша дочь, мы почти не разговаривали.
А похожи мы были только веснушками да рыжими волосами, но в бассейне,
где все голые, нас бы никто не перепутал. У нее была идеальная, роскошная
фигура. А я могла засунуть в плавки сосиску и запросто сойти за парня. По
правде говоря, у нас было мало общего.
Я вспомнила, что испытала странное чувство, когда увидела ее имя в
списке погибших. Помнится, тогда мне стало очень грустно; я, конечно,
плоховато знала ее, но никто из моих знакомых еще не умирал. Поэтому для
меня ее смерть оказалась большим потрясением.
- Так вот, я следил за вашим продвижением по службе с тех самых пор. В
течение двенадцати лет ваши успехи были для меня источником постоянного
раздражения. Я всегда начинал думать о Маргарет и представлять себе, что бы
она могла сделать, каких успехов добиться, если бы не погибла. Глупо. -
Парселл положил мне на руку свою ладонь, она оказалась удивительно
холодной. - Хотя таким путем растят жемчуг, - усмехнулся он. - Кладут
раздражающую песчинку в безобразную старую раковину.
Парселл стал мерить шагами комнату.
- И еще. Для девушки ваших лет вы привлекали к себе слишком много
внимания, пользовались большой популярностью. Я имею в виду не только работу
по демографическому отбору, проведенную вами до старта, хотя это, конечно,
сделало вас известной личностью повсюду. Та книга, что вы написали, принесла
вам своего рода славу в Ново-Йорке, а у людей славы есть свои отрицательные
стороны.