"Крис Хамфрис. Французский палач " - читать интересную книгу автора

перед самой смертью слова так и текут. Словно те, кто вот-вот умрет, хотят
зацепиться за жизнь рассказом о своей жизни. Или понесшие потерю: как они
говорят! Так же многословен был и Жан, когда положил в землю жену и
ребенка. Волны слов, недели разговоров: он стремился удержать любимых в
жизни своими воспоминаниями. А когда понял, что это невозможно, когда
осознал, что никакие слова и молитвы не спасут, то перестал говорить - и на
него упало великое молчание. Потом он пять лет почти не разговаривал.
Но теперь его ждет настоящая беседа. Анна Болейн отпустила своих дам и
исповедника. Только лунолицый Такнелл и одна служанка следовали за ними на
почтительном расстоянии. Анна несколько раз провела Жана вокруг лужайки,
открыто радуясь, когда вороны кружили над ними, если они оказывались
поблизости от тайников с пищей. Она рассказала ему историю Тауэра, словно
Жан был любопытным гостем, а не человеком, приехавшим, чтобы лишить ее
жизни. Анна говорила о своем детстве, проведенном во Франции, о счастливых
временах, когда она жила в тех же увитых виноградными лозами долинах,
которые были и его первым домом.
Они двигались размеренно. Она говорила, он слушал и не задавал
вопросов. В этом не было нужды: он хорошо понимал, что ему предстоит
сделать. Ему приходилось видеть лордов, которые держались очень храбро, а
потом, на эшафоте, начинали рыдать и шататься так сильно, что ему
приходилось связывать их и закрывать им глаза лентой. И таких пьяных, что
они не могли стоять. Но, глядя на Анну Болейн, он знал, что она опустится
на колени так же спокойно и гордо, как перед тронами Франции и Англии.
Они чуть ли не дюжину раз обошли вокруг газона, когда она остановилась
и сказала:
- А вы? Как насчет вас, Жан Ромбо? Расскажите мне, какие дороги
привели вас сюда из долины Луары.
Клиенты очень редко им интересовались: их слишком занимала собственная
смертность. Однако Анна Болейн не походила ни на одного из его прежних
клиентов: любопытство, светившееся в ее разных глазах, было искренним.
Совершенный промах внушил Жану желание угодить ей, и он заговорил. Сначала
голос его звучал неуверенно - он словно заново учился говорить после
долгого молчания, - но потом окреп, поощряемый ее вниманием. Анна слушала,
изредка задавая вопросы, а ее необычная рука время от времени сжимала
локоть Жана, задерживаясь на нем - и разжимаясь как раз вовремя, чтобы он
не испытал неловкости.
Колокол часовни пробил десять, и, к своему изумлению, Жан понял, что
за их болтовней прошло уже два часа, причем обмен историями стал на
удивление односторонним. Анна вновь пошла молиться, но сначала заручилась
его обещанием встретиться с ней на закате еще раз.


* * *

В предоставленном ему помещении было достаточно тепло, и там его вновь
ждали еда и вино. Жан немного поел и выпил, а потом спал, на удивление
долго и спокойно. По пробуждении ему почти нечем было занять время
ожидания. Он взял оселок и масло и, устроившись на солнце у входа в свою
башню, извлек меч, свое сокровище - потому что для него это было истинным
сокровищем, состоянием и источником той высокой репутации, которую он