"Дональд Гамильтон. Группа ликвидации (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

моего профиля приоритетным считается патрон от "специального 38-го
калибра" - возможно, этот пункт был включен в инструкцию по совету
какого-нибудь легавого, потому что такими сейчас обычно пользуется личный
состав полицейских участков. Мы, конечно, не полицейские - скорее нечто
прямо противоположное, - но сия мысль не посещала умы наших бюрократов.
Я опять закатал своего маленького монстра в пижамные штаны и сунул обратно
в его гнездышко. Если бы даже он мне нравился, сегодня не время его брать
с собой.
Потом я вытащил из кармана нож. Он был похож на обычный складной нож с
костяной ручкой - только существенно больших размеров. В инструкциях он не
упоминался. Параграфы, посвященные спецификации холодного оружия, были еще
более смехотворными и непрактичными, чем те, что трактовали правила
применения огнестрельного оружия, так что я их вовсе проигнорировал. На
самом деде это был складной охотничий нож из немецкой золингеновской
стали. В нем было два лезвия, штопор - и больше никаких примочек, за
исключением лишь того, что, когда большое лезвие открывалось, оно намертво
вставало на место - и поэтому не могло случайно закрыться, прищемив тебе
пальцы, сколь бы сильной ни была на него нагрузка в процессе освежевания
дичи - или при любом ином применении, которое для него находилось. Я
вытащил его из кармана нацистского офицера после того, как мой собственный
нож застрял и переломился у него между ребер, а моему тогдашнему напарнику
- девушке по имени Тина - пришлось вызволять меня с помощью приклада
автомата.
Нож был не столь велик, каким полагается быть боевому ножу для броска на
расстоянии, да его и бросать-то не было никакого смысла, потому что он был
ужасно сбалансирован. Но он не привлекал внимания, и его можно было носить
повсюду - я мог бы даже прилюдно подравнивать им ногти, дивя народ разве
лишь своею невоспитанностью! Он был со мной весь последний год войны, а
потом и в течение пятнадцати лет законопослушной семейной жизни, когда я
забыл, что такое пистолет, но все равно не мог заставить себя выходить на
улицу совершенно безоружным. Мне ни разу не представился случай им
воспользоваться, как говорится, в минуту гнева. Впрочем, такой повод может
появиться в любой момент, но только не сегодня. "Никакого оружия - только
в случае смертельной опасности", - предупреждал меня Мак.
Я поглядел в зеркало платяного шкафа и скроил рожу. Эта я дразнил себя. Я
положил нож в ящик, избавившись от искушения. Вы должны меня понять: не то
чтобы я не доверял своей привлекательной синеволосой compadre"Приятельница
(исп.)" в женском обличье больше, чем любому другому в таком деле.
Переодеваясь к ужину, я навел кое-какие справки по официальным каналам, и,
как выяснилось, она была та, за кого себя выдавала, и явка ее была там,
где и было сказано: магазинчик готового платья под названием "Сараз Моудз".
По части посещения учебных занятий и результатов тренировочных стрельб ее
достижения были просто блестящи. Ее подвергли тщательной проверке на
благонадежность и идеологическую чистоту: и тут ей вполне можно было
выдать сертификат качества.
То, что она провалила мою "крышу" ровно через пять минут после того, как я
ступил на шведскую землю, разумеется, было всего лишь неприятной
случайностью, вызванной ее чрезмерным рвением. И я сгорал от желания
проверить эти ее распрекрасные качества на практике. Но человек с моим
опытом не может не испытывать некоторых вполне определенных чувств по