"Дональд Гамильтон. Предатели" - читать интересную книгу автора

усовершенствование именовалось "ланаи". На столике в этом самом ланаи
стоял букет ярко-красных и казавшихся восковыми цветов - любезность
администрации. Обстановка отличалась уютной роскошью без кричащей новизны.
Я решил, что, сделав над собой небольшое усилие, я, пожалуй, смогу
немножко понежиться здесь то время, что отпустит мне Монах.
Дав на чай мальчику, я выждал, когда дверь за ним закроется, затем снял
пиджак и галстук, вынул из чемодана фляжку, обнаружил на туалетном столике
стаканы и лед и сделал себе выпивку, чтобы не угас тот приятный пожар, что
зажгло во мне принятое еще в самолете. Перелет через Тихий океан не опасен
с алкогольной точки зрения, если вы в состоянии выдержать натиск
хорошеньких стюардесс, которые превосходят вас числом в отношении один к
двум или к трем. Лично я не могу в таких ситуациях долго сопротивляться.
Затем я присел на кровать и стал читать письмо от адвоката по имени Уилсон
Д. Пратт из юридической фирмы "Прескотт, Хавер".
Дорогой мистер Хелм!
В качестве исполнителей завещания покойного Филиппа Гранта Марнера мы были
проинформированы о трагической смерти во Франции миссис Хелм, урожденной
Уиннифред Филиппа Марнер, которая, как вам, несомненно, известно, являлась
одной и. двух основных наследников мистера Марнера. Просим принять наши
искренние соболезнования.
Мы были бы рады, если бы вы связались с нами в любое удобное для вас время.
Искренне Ваш У. Д. Пратт.
Я сделал новый глоток из моего стакана, но это не помогло. Смысл послания
по-прежнему оставался для меня туманным. Меня смущало то обстоятельство,
что ранее я несколько раз использовал такое "супружеское" прикрытие. А
когда-то я и в самом деле был женат. Моя супруга вовсе не была урожденной
Марнер, и мы развелись несколько лет назад, но мне пришлось еще раз
перечитать текст послания, прежде чем до меня дошло: речь идет вовсе не о
ней, но о моей недавней псевдоневесте, каковую я знал под ее кодовым
именем Клэр.
Уиннифред Филиппа Марнер... Филиппа, Господи! Неудивительно, что она так и
не сказала, как ее зовут на самом деле, хотя использовала имя Уиннифред,
исполняя роль невесты. А теперь, значит, какая-то сан-францисская фирма
вознамерилась сделать меня богатым исключительно потому, что мы несколько
раз записывались как муж и жена, когда останавливались в европейских
отелях. Вроде бы для опытных юристов это не должно было служить серьезным
доводом, хотя, возможно, общая сумма состояния не отличалась
значительностью.
Если же состояние было приличным, продолжал размышлять я, то очень жаль,
что они не выбрали человека с более четко выраженными воровскими
инстинктами, чем у меня, который заставил бы их покрутиться за их денежки
- вернее, за денежки Филиппа Гранта Марнера. В моем мозгу завертелись
варианты. Да уж, учитывая мою подготовку и опыт, было бы нетрудно
провернуть маленькую аферу.
Тяжело вздохнув, - в основе своей я очень честен, по крайней мере, насчет
денег, - я сунул письмо в фирменный конверт моего отеля и приложил к нему
записку Маку с просьбой освободить меня от внимания этих адвокатов. Затем
я немного посидел, размышляя, что случится, если это письмо будет
перехвачено: совместима ли эта просьба с положением агента, навлекшего на
себя неприятности по причине излишней болтливости.