"Дональд Гамильтон. Устрашители" - читать интересную книгу автора

Я был изрядно потрясен, даже перепуган, когда внезапно и неведомо каким
образом осознал: допрос ведут не первый, а уже второй день. Целые сутки
выпали вон из памяти. Провалы разумения, похоже, становились чистейшим
хобби. Но об утрате именно этих воспоминаний покорный слуга сожалеть не
собирался. Потрясение миновало и страх улегся, когда я сообразил: мозговые
предохранители, спасшие серое вещество от недопустимых перегрузок во время
воздушной трагедии, милосердно и вполне исправно сработали сызнова.
Естественная реакция организма.
Еще меня изрядно беспокоил Наблюдатель. Так я мысленно окрестил его.
Маленький пухлый человек в хирургической маске, в хирургической шапочке -
лицо почти полностью скрыто - ив белом халате. Он стоял в углу столь
недвижно и незаметно, что я даже не сразу приметил эту личность. Невзирая
на облачение. Наблюдатель не смахивал на хирурга, да и действий
хирургического свойства предпринимать, по-видимому, не собирался. Он
вообще не действовал, никак.
Все "процедуры" вершила сквернообразная Элси, а Дуган пособлял ей, когда
требовалось употребить физическую мощь. Наблюдатель же просто наблюдал.
Очень редко, очень-очень редко человечек произносил слово-другое. Голос
его звучал приятно, речь была правильной, вопреки явному немецкому
акценту. Суть изрекаемого тоже бывала правильна и приятна. С моей
колокольни глядючи.
- Нет-нет! Полегче, доктор Сомерсет, мы не вправе убить его или изувечить!
Лучше дайте пациенту передохнуть, hein?
Впрочем, его присутствие крепко раздражало. Сам не понимаю отчего, но
подвергаться пыткам в лапах Элси и Дугана, без свидетелей, оказалось бы
проще. Между мною и доктором Сомерсет успела возникнуть классическая
любовь-ненависть, вековечное взаимоотношение садиста и жертвы. Я считался
драгоценной игрушкой, предметом извращенного, пошедшего по неправильному
руслу сладострастия. Элси же числилась тварью, коей предстояло в урочный
час принять от меня погибель чрезвычайно медленную, чрезвычайно
мучительную и чрезвычайно мерзкую. Наверное, когда введенные наркотики
начинали испаряться, и бежать в угол комнаты уже не удавалось, лишь
размышления над истязаниями, которым подвергнется эта паскудная бабища - к
черту незамысловатое электричество, изобретем вещицы получше! - не дали
покорному слуге быстро и непоправимо спятить.
Но свидетелей при столь интимной пыточной оргии, пожалуй, быть не должно.
Так я, по крайности, полагал. Все едино, что прилюдно заниматься любовью.
- Думаю, вполне достаточно,- изрек Наблюдатель в один поистине прекрасный
день, и приблизился к столу. Впервые за все время он покинул свой пост в
углу камеры.
- Вполне достаточно, мадам доктор. Можно счесть неопровержимо
установленным: этот человек действительно утратил память, nicht wahr?
Более того, для меня очевидно, что необходимых сведений ваши методы
получить не помогут. Продолжать бесполезно.
- Дайте еще только...
От огорчения голос Элси сделался еще более грубым и хриплым. Одинокую,
страшную как смертный грех, беззащитную девочку лишали главной и.
возможно, единственной радости... Я чуть ли не пожалел доктора Сомерсет.
- Нет. Мэдден - или Хелм - должен жить и полностью выздороветь. Я
приказываю.