"Дональд Гамильтон. На линии огня " - читать интересную книгу автора

могут потерпеть до дому, но тактично подогнал машину к бензоколонке, хотя
бак был заполнен бензином на три четверти. Рабочий на заправке умудрился
втиснуть в "плимут" четыре галлона, но при всем желании так и не смог найти
места, чтобы добавить масла. Машина у меня была хоть и маленькая, да
неплохая. Я уплатил за бензин. Девушка чуть ли не бегом вернулась обратно,
хлопнула дверцей и сжалась в комочек рядом со мной на сиденье. За день она
умудрилась достаточно побывать на солнце, так что кожа ее слегка
порозовела, но сама она выглядела взмокшей, взъерошенной и малость
измученной. Однако такой Дженни мне казалась даже более привлекательной, и
я поймал себя на праздной мысли об очередных бутылочках пивка и одеяле на
пляже... Только какой прок в пустых мечтаниях? За последние два года я не
раз выказал себя дураком по амурной части, хватит с избытком на всю
оставшуюся жизнь. Врубив передачу, я покатил дальше. По пути к городу мы
почти не разговаривали.
Дженни, как она мне еще раньше рассказала, снимала квартиру вместе с
двумя другими девушками в старом квартале на западной стороне в одном из
кирпичных домов. Когда-то жить здесь считалось весьма престижным. Я
подрулил к бордюрному камню, обошел машину, чтобы открыть для нее дверцу, и
отнес ее сумочку в вестибюль.
- Ну, - произнесла она, - премного благодарна, Пол. Я хорошо провела
время.
- Удовольствие было взаимным, - галантно ответил я.
- Надеюсь скоро тебя снова увидеть. Звякни мне.
- Непременно.
Она внимательно вгляделась в меня, гораздо пристальнее, чем
требовалось, и я знал, о чем были ее мысли. Дженни хотела выяснить - просто
для отчета, - что за чертовщина случилась с нами в прошлую ночь, когда сама
она отключилась? Я обнял ее одной рукой, поцеловал и вложил ей в руки
сумочку.
- Пока, Дженни! Позаботься о себе и будь осторожной.
Отъезжая прочь, я вытер рот, глянул на губную помаду, оставшуюся на
носовом платке, и скорчил гримасу. На вкус эта дрянь напоминала свежую
малину.
Мастерская находилась в двух кварталах от Линкольн-авеню на Вестерн, в
небольшой деловой части города, перед тем как Вестерн расширяется, чтобы
стать бульваром с парком посередине. Такое расположение нас вполне
устраивало. Люди с пушками, подлежащими починке, любят парковаться как
можно ближе к дверям мастерской, дабы избежать долгих переходов, когда все
прохожие, и полисмены в том числе, таращат глаза, размышляя: интересно,
какой это банк собираются ограбить? Для страны, про которую когда-то
говорили, что ее население с детства не расстается с оружием, мы в
последнее время здорово измельчали. У нас теперь туго приходится тем, кто
желает научиться стрелять или хотя бы уметь держать в руках ружье, что
лично у меня вызывает недоумение, если учесть, какие дела творятся в
мире... Ну да ладно, хватит распространяться на эту тему, тем более вот и
она - наша лавочка.
Я припарковался перед входом. В мастерской горел свет. Войдя внутрь, я
увидел Хоффи, который отделывал под орех ложе "манлихера" - славный кусок
добротного с прямыми волокнами дерева. А за моим верстаком сидел подросток
лет пятнадцати и внимательно наблюдал за его работой.