"Дональд Гамильтон. У убийц блестят глаза " - читать интересную книгу автора

еще способны на что-то. Мы настолько отдалились от матери-природы - носимся
по бетонным суперхайвеям на своих кремово-голубых автомобилях с откидным
верхом на гидравлическом приводе, - что иногда возникает желание напомнить
себе самому: у тебя есть руки, ноги и глаза, что ты годишься на что-то еще,
кроме решения сложных уравнений на электронно-вычислительных машинах, и еще
способен, слава богу, взобраться на гору и перехитрить оленя раз в году...
Пуля ударила меня в спину слева от позвоночника и, видимо, застряла
где-то в области живота. Я понял сразу, с кристальной четкостью, что в меня
стреляли, еще до того, как услышал позади себя эхо выстрела. И в следующий
момент упал на землю, прямо на свое ружье. Боли не почувствовал, хотя,
кажется, стало труднее дышать. Я был зол и напуган, очень напуган. Крикнул
что-то нечленораздельное, одному богу известно что. И тут же еще одна пуля
тяжело ударила в пень, на котором я только что сидел. Некоторые не
представляют, какой мощью обладает современное стрелковое оружие - пуля
прошила восемнадцатидюймовый пень, отколов гнилые щепки на выходе.
- Ради бога, послушай, ты, сумасшедший идиот! - крикнул я громко, как
только мог, снял свою красную шапочку и, подняв руку, помахал ею.
Раздалась серия выстрелов, огнем опалило руку, я сразу опустил ее и
увидел разорванный рукав и кровь, капавшую из обгорелой дыры на материи.
Еще одна пуля угодила рядом в ветки, пройдя через них, попала в камень и,
отскочив, с визгом умчалась прочь.
Я попытался двинуться, осторожно, потому что ожидал боли. Но ее не
последовало, однако с ногами было неладно, я их просто не чувствовал.
Мелькнула мысль, что, наверно, умираю, и, испугавшись как никогда в жизни,
я приподнялся на локтях и сумел вытащить из-под собственного тела ружье.
Развернул и поставил его перед собой, раздвинув концом дула тонкие веточки
дуба, в которые я свалился.
Я не помню, как принял решение. Все произошло само собой, но этому
решению способствовал фонтан грязи в лицо от еще одной пули. И тут я его
увидел в прицеле. Он стоял в густых зарослях на краю леса, была видна лишь
голова в ярко-красной шапочке охотника и ружье, из которого велся
непрерывный огонь. Его туловище не просматривалось в зарослях, но, как уже
упоминал, я не задумывался, принимая решение. Я стрелял в голову. Отдача от
моего крупнокалиберного ружья, которой я раньше не замечал, была так
сильна, что, казалось, взорвала меня изнутри, и я впал в небытие.

Глава 2

Я полностью пришел себя в госпитале Санта-Фе, присоединенный
бесчисленными трубками и проводами к оборудованию, которого хватило бы
оживить самого Франкенштейна. Меня прикрепили к системе жизнеобеспечения,
пока моя собственная ремонтировалась. У меня отросла борода, в голове
мелькали отрывки мучительных воспоминаний, и во мне зрело беспокойство,
ожидание неприятной беседы о случившемся с теми, кто непременно захочет
поговорить со мной об этом, как только я буду в состоянии отвечать. И я
оказался прав в отношении дурных предчувствий.
Первым явился коренастый темноволосый человек в синей форме, типичный
представитель полиции Запада. Несмотря на форму, значок и пистолет, вы ни
на минуту не спутаете его с чикагским или нью-йоркским копом. Сестра,
которая привела его в палату, представила человека в форме как сержанта