"Дональд Гамильтон. Невидимки (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

охраняют, как зеницу ока! Неужели русские настолько безумны, чтобы высылать
за нами вертолет в эти края? А ежели не дожидаться вертолета - что
прикажешь делать в Лизаниэми? Абсурд, юноша! Или наркотический бред...
- А зачем же ты ломишься в Лизаниэми? - искренне удивился Линднер. - И
если ты невиновен - зачем убил Джима? - Я с изумлением воззрился на
собеседника.
- В Аризонской пустыне, должно быть, работают нынче невежды. Или
чрезвычайно халатные субъекты. Посмотри, сынок. Я вдвое старше тебя. И
ежели намереваешься достичь моего возраста, преклони слух. Запоминай.
Преподаю основной, первейший закон профессии: коль скоро тебя выслеживает
кто-то, вооруженный огнестрельным или холодным оружием, этот кто-то
расценивается как "нечто", не имеющее дальнейшего касательства к роду
человеческому и подлежащее уничтожению при малейшей открывшейся
возможности. Раздави, пока не раздавили тебя. Доказательство этой теоремы я
оплатил многократным пребыванием в больницах, но тебе отдаю бесценную
истину даром.
- Это не оправдание.
- А я не оправдываюсь. Харлей перестал дышать, а я продолжаю; но
Харлею хотелось, чтобы дела обстояли совсем наоборот. Какие же тут
оправдания могут быть? Самозащита. И, между прочим, ты уже последовал бы в
преисподнюю за приятелем своим, да требуется гонец, способный передать
мистеру Беннетту некое устное послание.
- И думать забудь!
- Не забуду. Ибо, если откажешься, просто согну указательный палец, а
глушители у нас отличные. Шито-крыто, и ни малейших следов убийцы... Слушай
внимательно. Похоронную команду вы, разумеется, держали наготове, ради
миссис Ватроуз и меня. Теперь они заберут одного мертвеца вместо
ожидавшихся двоих, и спокойно, без шума, скроют от любопытной полиции. Ты
же вылетишь назад, на берега Потомака. И передашь Беннетту буквально
следующее...
Линднер облизнул губы.
- Полтора года назад, - сообщил я, - в Санта-Фе, штат Новая Мексика,
допустили ужасную оплошность. Не застрелили Беннетта, словно пса бешеного,
имея полную возможность и более нежели веские основания к этому. Но я не
чересчур заносчив, охотно признаю свои ошибки и всегда готов загладить их.
Скажи Беннетту, пускай почаще глядит в окно. В один прекрасный день он
увидит на улице меня, и день этот будет последним в его мерзопакостной
жизни. Правда, господину главнокомандующему доведется чуток обождать: я
сперва завершу дела скандинавские. Но уж потом обещаю исправить давнее
упущение коренным образом.
- Господи, помилуй, - ошеломленно сказал молодой агент. - О твоей
наглости ходят легенды, но действительность гораздо красочней! Блефуешь?
- Сынок, - назидательно промолвил я, - ты не изучил меня, а Беннетт
изучил. И не подумает, будто я просто сотрясаю воздух пустыми речами, не
сомневайся. А поскольку тебе еще предстоит пожить на свете, задайся
резонным вопросом: с какой это стати заботливый начальник выслал по следу
матерого, клыкастого волчины, Эрика, двух беспомощных щенят? Почему не
отрядил свору надежных и закаленных псов? Быть может, чепуху насчет измены
никому в организации скормить не удалось, кроме вас, молокососов, а?
- Мистер Беннетт, - с жаром возразил парень, - просто не мог