"Ян Стэндиш Гамильтон. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны " - читать интересную книгу автора

каждый ребенок в английской школе. Здесь, в Японии, это было бы излишне.
Когда во время маневров войска проходят известную местность, все школьники
этой местности освобождаются на это время от занятий и расставляются
шпалерами вдоль дорог, по которым ожидаются солдаты.
В Токио каждый раз, когда происходит торжественная отправка войск,
собирают малышей обоих полов, чтобы дать им возможность пожелать Божьей
помощи нашим дорогим, храбрым солдатам. В их школьных комнатах висят
портреты героев и картины битв. Японцы имеют за собой нравственные качества
их матерей и отцов, которые, в свою очередь, представляют продукт поколений
отцов и матерей, воспитанных на идеях самопожертвования и верности долгу.
Если они желают сделать из каждого мужчины настоящего боевого солдата, они
знают, что начинать нужно с самого начала и вселять в детях необходимые
идеи, как только они начнут лепетать. Прохождение на параде 5-го германского
армейского корпуса произвело на меня гораздо меньше впечатления, чем
маршировка маленьких японских мальчиков и девочек, шедших попрощаться с их
солдатами. Вот где идут, - сказал я самому себе, - всесветно знаменитые и
непобедимые армии 1920 года!
Постараюсь запечатлеть на бумаге так ясна, как я только в состоянии,
мои впечатления от японского народа. Впечатление это может быть ошибочно до
абсурда. В самом деле, даже много повидавший путешественник вряд ли решится
высказать такое определенное мнение в столь короткий срок. Все-таки я хотел
бы припомнить его впоследствии, когда я лучше узнаю наших союзников, чтобы
или посмеяться над моим собственным заблуждением, или же подивиться моей
проницательности. Все-таки искра первого впечатления несомненно очень ценна.
Если я буду воспринимать ощущения подобно японцу, а со временем это будет
возможно, то мне совершенно не удастся передать их характеристику европейцу.
Так вот я осмелюсь высказать то, что думаю.
По моему, может быть, несколько смелому убеждению, японцы так же
цивилизованы, как и мы. Но, достигнув своей цели в короткое время, они не
успели усвоить себе роскошь и чувственность, неразрывно связанные с
утонченностью и техническими усовершенствованиями цивилизации. Японцы будто
бы обладали девственной почвой, которая дала им возможность исключить из
жатвы все плевелы и чужеядные растения, так угрожающие взять верх на
истощенной почве более старой культуры. Большинство людей производит
впечатление тиходумов, мозг которых, кажется, работает с большим усилием.
Это мешает им быть собеседниками, но, с другой стороны, они думают
основательно; идеи их здравы, и они никогда не болтают о пустяках, исключая
случаи, когда они делают это нарочно. Достаточно прибавить, что мои
заключения я вывел из знакомства с их передовыми людьми.
Японские женщины еще до сего времени не эмансипированы. Они встают
из-за стола после своих мужей и хозяев и занимают второстепенное место в
прямом и переносном смысле слова. Однако, если бы европейцы и американцы
попробовали бы основать свою критику на этих обстоятельствах, японцы могли
бы найти сильное возражение в том, что последствия этого в том, что их
женщины одни из самых очаровательных в мире. Наружность может быть делом
вкуса, но не очарование. Улыбка японской девушки обворожительна. Она
производит впечатление чрезвычайной доброты, и я уверен, что ее наружность
не обманчива. В ней есть что-то детское, и вместе с тем она так
рассудительна и, как говорят, очень храбра, чему я вполне верю. Но в ней
есть еще нечто другое. Она по своему существу чрезвычайно женственна.