"Питер Гамильтон. Нейтронный Алхимик: Консолидация (Пришествие Ночи-3) " - читать интересную книгу автора

его пышностью. Сегодня, по крайней мере, он сможет искупаться в роскоши,
питая своего змия, - ибо кто не ценит ее?
Ученики знали свое дело, и пригляд за ними не нужен. Как и на
протяжении всей последней недели, они отворят тела усадебной прислуги для
одержания. Его очередь придет позже - отбирать тех, кто достоин второго
шанса на бытие, тех, кто обнимет Ночь.
- Что?! - вспыхнула Женевьева, стоило последним взрослым скрыться за
парадными дверьми. Луиза решительно заткнула ей рот.
- Пошли!
Она так дернула сестренку за рукав, что та чуть не упала, и Женевьева
неохотно поплелась следом.
- Ты слышала, что велела мама? - проговорила Луиза. - Присмотрим за
лошадьми.
- Да, но...
- Никаких "но", ладно? Мама разберется.
Утешения эти слова ей не принесли. Что же случилось с папой? Должно
быть, в Бостоне было просто ужасно, если он до сих пор не в себе.
Луиза расстегнула завязки шляпы и сунула ее под мышку. В усадьбе разом
стало как-то очень тихо. Стоило дверям затвориться, как смолкли даже птицы,
словно по сигналу. Кони стояли, понурившись.
Похоронное настроение развеял Мерлин, доковылявший наконец до лестницы
и с жалобным лаем ткнувшийся Луизе в колени. Пес тяжело дышал, вывалив
язык.
Луиза взяла обоих коней под уздцы и повела в стойла. Женевьева
потащила за ней Мерлина, ухватив псину за ошейник.
В конюшне, позади западного крыла, было пусто. Даже двое мальчишек,
которых оставлял вместо себя мистер Баттерворт, куда-то задевались. Копыта
страшно гремели по брусчатке дворика, и между стенами перекатывалось эхо.
- Луиза, - несчастным голоском проныла Женевьева. - Мне это не
нравится. Эти типы, которых папа привел, они странные!
- Знаю. Мама нам все объяснит.
- Так она с ними пошла.
- Ага.
Только теперь до Луиза дошло, с каким упорством мать отправляла их с
сестрой подальше от отцовых друзей. Девушка огляделась, соображая, как же
поступить дальше. Или мама за ними пошлет, или не ждать, а пойти самим?
Папа захочет с ними поболтать... захотел бы, грустно поправила она саму
себя.
И Луиза решила обождать. Благо дел в конюшне хватало - коней
расседлать, расчесать, напоить. Сняв куртки, они с Женевьевой взялись за
дело.
Первый вопль они услыхали минут двадцать спустя, когда убирали седла в
кладовку, - дикий визг мучительной боли, перешедший в жалкое, замирающее
всхлипывание. Крик был мужской, и от этого становилось еще страшнее.
Женевьева машинально вцепилась в сестру, и Луиза ощутила, как ее
трясет.
- Ничего, ничего... - бессмысленно прошептала она, поглаживая
сестренку по плечам.
Прокравшись к окну, они выглянули на двор, но там было пусто. Окна
усадьбы были черны и пусты, поглощая свет Герцога без остатка и следа.