"Эдмонд Гамильтон. Отверженный" - читать интересную книгу автора

ему не удалось разглядеть ее в гуще проезжавших экипажей. Затем он услышал
ее резкий голос и увидел, как она забирается в подъехавший к обочине кэб.
Он невольно сделал несколько шагов вперед и увидел ее лицо, расширенные от
ужаса глаза. Потом она исчезла в глубине, кучер прикрикнул на лошадей, и
экипаж тронулся с места.
У По был вспыльчивый характер, и сейчас он чувствовал глухое
раздражение. Он позволил сделать из себя дурака, даже согласившись слушать
эту жалкую обманщицу с ее заумными рассуждениями. Как она, наверное,
веселится и торжествует! И все же...
Он побрел обратно к своей конторе. Редкие хлопья снега скользили,
падая вниз в желтом свете фонарей, уличная пыль постепенно превращалась в
жидкую грязь. Резкий порыв ветра донес до него брань с другого конца
улицы.
"Этот уродливый и ужасный мир"... Что ж, он и сам так думал, а
сегодня мир показался ему еще отвратительнее. Наверное, потому что он
вспомнил воздушные башни Аарна, освещенные закатным солнцем, о которых эта
девица рассказала ему, вычитав о них в его книге.
Он вернулся в свой кабинет и сел за стол. Раздражение его постепенно
улеглось, и он задумался, нельзя ли в этой искусной бессмыслице найти
материал для нового рассказа? Но нет, слишком много писал он на эту тему,
и станут говорить, что он повторяется. Хотя идея человека, затерянного во
времени, очень заманчива...
"Прибыл я сюда из Тьюле, там ревут шальные бури, там стоит над всеми
он, вне Пространств и вне Времен..."
Кто это написал? Я? Или... Яанн?
На какое-то мгновение лицо По стало старым, болезненным, измученным.
А если все это правда, если завтрашний день увидит новый прекрасный мир,
Тьюле, Аарн, Тсалал? Если те призрачные образы, которые он никак не мог
уловить до конца своим воображением: Улялюм, Леонора, Морелла, Лигейя -
хранились в его памяти...
Ему так хотелось верить, но он не мог, не должен был себе этого
позволить. Ведь он привык мыслить логично, а если поверить, то любые
построения рассыпятся как карточный домик и ему останется только умереть.
Нет, он не умрет.
Нет.
Когда он открыл ящик стола и потянулся за бутылкой, рука его почти не
дрожала.

Last-modified: Mon, 17-Aug-98 15:22:23 GMT