"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автораособый нюх на то, что плохо лежит... А уж если кому вздумает мстить, то
берегись! Корову последнюю уведет со двора, зарежет, не пожалеет... А вот зачем ты пошел по его дорожке, скажи на милость! - Говоришь так, будто сам святой. - Нигматулла злорадно расхохотался. - Смешно тебя слушать!.. Пожалел волк кобылу - оставил хвост да гриву!.. - Мне уж деваться теперь некуда, а ты молодой и здоровый! - Лицо Кулсубая было задумчиво и серьезно. - Во мне это как зараза!.. Я в твои годы не то что украсть, а соврать людям боялся! И вот дожил - ни дома, ни родных и близких, ни черта! Хоть волком вой... Помирать буду - никто воды не даст... - Ну до смерти тебе еще далеко! - по-прежнему посмеивался Нигматулла. - Накопишь де нег и за них все получишь - и Доброту и воду... - Ничего ты не понимаешь, сосунок! - Кулсубай в сердцах махнул рукой. - Пойдем хоть глаза промоем, чтоб на людей походить! Он спустился к берегу, опустился на корточки, зачерпнул пригоршней воду, плеснул в лицо и стал быстро до красноты растирать его, светлые капли застряли, как осколки стекла, и поблескивали в бровях и бороде. Нигматулла тоже присел на берегу, опустил пальцы в воду, но тут же выдернул и поднялся. - Ничего, мне сегодня не жениться - могу погулять немытым! - Вот ты говоришь - до смерти далеко, - возвращаясь к тому, о чем они говорили, вспомнил Кулсубай. - Мне всего тридцать пять стукнуло, а погляди - все лицо у меня в морщинах, как у старика!.. И душа вся в ранах - ни одного живого места нет! Они снова развернули шкуру, мясо уже остыло, казалось еще более пресным и почерствевшим. опять заговорил о том, что сегодня не давало, видно, ему покоя. - Отвели меня, сироту, к богачу... Был в нашей округе такой - изверг и кровопийца! С фонарем по белу свету будешь искать - не найдешь такого! Гонял меня с утра до ночи, когда мальчишкой был, а потом подрос, он вовсе за человека меня не считал... - Чего же ты терпел? Взял бы и убежал! Не на привязи же он тебя держал! Кулсубай ответил не сразу, вытер руки о траву, не торопясь закурил, и Нигматулла подумал было, что он уже забыл, о чем шел разговор, но товарищ словно очнулся, и в голосе его зазвучали укор и жалоба. - В том-то и беда, что я был на привязи, покрепче всякой цепи!.. И пес с нее сорвется, если ему хозяин не по душе, а человек и подавно, но тут сам я себя привязал и шагу не мог ступить в сторону... Дочка у мироеда была - Машей звали! Вот из-за нее и терпел все... - А она? - Да и она ко мне душой повернулась, без меня жить не хотела!.. - Грех это!.. Она же русская, крещеная, а ты мусульманин, башкир... - Пустые слова говоришь, Нигмат... Легче тебе жить оттого, что Хажисултан-бай и Галиахмет-бай мусульмане? Отломят они тебе кусок от своего богатства? Разевай рот шире!.. Последние портки с тебя сдерут и на мороз выгонят, корки хлеба пожалеют!.. Я тоже раньше так думал - грех, а потом один русский открыл мне глаза. Грех для тех, у кого ничего нет, а у кого все есть, - для тех никакого греха не было и никогда не будет... Это Михаил мне все разъяснил, тот русский... Туман рассеялся, первые лучи солнца просачивались сквозь листву, в |
|
|