"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

ветвях начинали посвистывать птицы.
- Агай, а как же с той русской? Отступился ты от нее?
- Из-за нее-то и вся моя жизнь сломалась... - Кулсубай вздохнул,
привалился спиной к березе, полузакрыл глаза. - Иногда подумаю: да со мной
ли все это было - и не верю... Отец ей побогаче жениха нашел, когда увидел,
что дочь его на голодранца заглядывается... Сговорились мы с ней бежать,
когда она с женихом кататься поедет. Остановил я жеребца, схватил за узду,
повис и говорю по-хорошему - слазь, мол, барин, ты себе другую найдешь, а
мне без Маши не жить!.. Ну он, известное дело, осерчал, заорал, что есть
мочи- вон, басурманская морда! И по глазам меня, плеткой! Тут я не стерпел и
башкой его об дерево, он и притих...
- Поймали вас? - Нигматулла слушал товарища с полуоткрытым ртом, почти
не дыша.
- Поймали, да не сразу... До осени мы в лесу жили, как звери, в
землянке... К зиме в татарскую деревню явились. Маша в нашу веру перешла,
Муслимой ее назвали... Но не долго нам пожить пришлось вместе - кто-то
донес, и одной ночью меня скрутили - и в Сибирь на каторгу...
- Сослал ее отец куда-то не то в монастырь, не то ей нового мужа
нашел - с тех пор следа не найду!..
- Неужели и концы не найти?
- Вот и ищу, как с каторги пришел... Потянул тут за одну веревочку -
похоже, знает что-то человек, да помалкивает или не хочет задарма
рисковать....
- А давай его припугнем...
- Нет, тут нужно подход иметь... Я и золотом его поманил - намою, мол,
все до золотника отдам!..
- А он что? Не мычит, не телится? Пристрелить его, собаку, и пусть ему
на том свете шайтан песню поет...
- Горяч ты больно, Нигмат!.. Вот как с этим бараном!- Кулсубай отпихнул
от себя шкуру с остатками мяса и костей. - Пока голод за горло брал - ни о
чем не думал, лишь бы набить живот и успокоиться... А сейчас смотреть на
мясо не могу - кусок в горле застревает!..
- Обожрался, вот тебя и мутит...
- Нет, от совести меня мутит... Если бы я знал, что этот баран от
байской отары отбился, мне не жалко, а что, если мы у бедного человека
последнее отобрали?
- Ну пошел кишки на кулак мотать! - Нигматулла нахмурился, отбросил
жирную кость, провел кулаком по влажным губам. - А самородок кто вчера хотел
отобрать? Не ты, что ли?
- Это я из-за Маши. - Кулсубай низко опустил голову. - Да и все равно,
старик сказал, что отдаст его баю... Так уж лучше нам, чем в эту бочку без
дна!..
Он говорил, казалось, больше убеждая самого себя, чем Нигматуллу, глядя
куда-то поверх головы товарища на маленькую рыжую сосну, выбежавшую к речке
и застывшую на обрыве. Лицо его с нечесаной, спутанной бородой, словно
покрывала пыль, оно было мрачным и изможденным, под глубоко запавшими
глазами лежала синева. Он зябко ежился, прикрывая полами худенького казакина
просвечивающие сквозь драные штанины голые колени.
- Мне тут зимовать нельзя, - устало выдохнул Кулсубай. - Ни кола ни
двора... Кому я здесь нужен? Врагов полные карманы, а друзья все в дырки