"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

муллы?
______________
* Старшая сестра мужа, свекровь

- Да, я весь день полоскала эту бумажку в воде и пила, только от этого
и полегчало, теперь совсем редко схватывает, слава аллаху! Хорошо, что ты
родню не забываешь.
- Я ваша сноха, и я не должна быть не благодарной, - Гульямал
повернулась к Хисматулле: - Тогда я пойду!.. На улице темно... Проводи меня.
- Сюда шла - не боялась? Вот и обратно так же пойдешь. Я спать хочу.
- Тогда я беспокоилась за твою мать и шла со своим беспокойством
вдвоем, а теперь пойду одна. Вдруг кто-нибудь захочет меня испугать?
- Как же, тебя испугаешь! - хмыкнул Хисматулла. - Ты скорее сама любого
шайтана испугаешь!
- Проводи, сынок, как же так? - попросила Сайдеямал. - Проводи, ведь
она женщина...
Чтобы не огорчать мать, Хисматулла ощупью нашел на карах шапку и вышел.
На улице было светлее, чем в доме. Звезды вдоль и поперек рассыпались
по черному, глубокому небу. Некоторые из них, на мгновение ярко вспыхнув,
скатывались в сторону и гасли, оставляя за собой искрящийся белый свет.
"Как золотой песок, - подумал Хисматулла. - Мне бы несколько таких
зернышек". И, увидев опять падающую звезду, прошептал скороговоркой:
- Семь звезд упадет, семь раз скажу, семь грехов скину...
- Звезды считаешь? - Гульямал тихонько подошла к Хисматулле сзади и
прижалась всем телом к его спине. Руки у нее дрожали. Хисматулла резко
высвободился.
Гульямал стояла перед ним, и раскосые темные глаза ее влажно блестели.
Тяжелые волосы выбились из-под платка. Полные губы улыбались, чуть
вздрагивая и обнажая сверкающую полоску зубов. Темный смуглый румянец горел
на щеках. Только сейчас Хисматулла заметил, что она успела переодеться в
новый белый чекмень, отделанный красным сукном и цветным бисером; чекмень
распахнулся, и были видны два ряда стеклянных бус, яркая, в цветах, сорочка;
в вырезе ее смутно белела грудь.
- Стыда у тебя нет, - сказал Хисматулла и отвернулся.
- Может, и нет, а все равно твоей Нафисе со мной не сравниться. Молока
захочу - корова есть, поехать куда - лошадь, все свое и в полном достатке.
Думаешь, кроме тебя, мне не найти больше никого? Да за такой, как я, каждый
пойдет - только помани! Просто не хочу, чтобы чужие моим добром
пользовались. А что у твоей Нафисы есть? Ничего, кроме вшей! Не забывай, за
нее еще и калым платить надо!
- Не кричи так! Что о тебе подумают?
- А мне все равно! Пусть что угодно думают, я не ворую, чужое не беру,
а свое взять хочу. Не заставляй себе долго кланяться, а то у меня уж спина
устала... Ну, идем, что ли? - Гульямал шагнула вперед.
- Отстань, - сердито сказал Хисматулла и попятился. - Не подходи!
- Тебе добра желают, а ты... - рассердилась Гульямал. - Захочешь, да
поздно будет! Смотри, вчера Хажисултан-бай у Хайретдина последнюю лошадь
отобрал, как бы тебя там вместо этой лошади в телегу не запрягли!
Не ответив, Хисматулла перемахнул через забор.
- Эй, погоди! Как же я одна...