"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

- А как же! Сапоги надо беречь. Я всегда так поступаю. Сапоги только в
гости надеваю, по будним дням не треплю. А то не успеешь оглянуться, а они
уже сгнили.
- Ничего, Шарифулла-агай, ты богатый, можешь себе новую пару купить!
-  Могу-то могу, а какой с того прок, если я буду каждый год сапоги
менять? Вот эту пару знаешь сколько я уже ношу? И смотри - они как
новенькие. Не будешь беречь и копейки считать - ничего в хозяйстве не
прибавится. Слава аллаху, пока я ни в чем не нуждаюсь. Две лошади, корова,
скоро кобыла ожеребится - тогда будет еще лошадь...
Шарифулла мечтал иметь свой табун и ради этого отказывал себе во всем -
голодал, одевался хуже всех в деревне, лишь бы прикупить еще одну лошадь.
- Я проголодался, покорми меня, - сказал Нигматулла и, не ожидая
приглашения, распахнул дверь. В ведре тут же загремел ковшик. Половицы были
сильно расшатаны и, когда кто-нибудь входил в дом, ковшик бился о стенки
ведра.
Хауда, увидев в окно, что муж кого-то ведет, нацепила на босые ноги
башмаки, одернула подол платья, накинула на волосы платок и, завязав его под
подбородком, стала поспешно прибирать в доме. Большие серебряные монеты,
вплетенные в косу, при каждом движении ударялись друг о друга и звенели. Не
успел Нигматулла открыть дверь, как Хауда поправила дерюгу на нарах и
бросила подушки на коврики, грудой сложенные у стены.
- Здравствуй, енга!
- Здравствуй, - негромко ответила Хауда. Голос у нее был мягкий,
теплый. Гости редко заходили в дом Шарифуллы, и, застеснявшись, женщина
закрыла лицо платком.
Нигматулла огляделся по сторонам.
- А вы и в самом деле неплохо живете, стол и стулья завели. Ого, даже
стекло вместо брюшины!
- Слава аллаху, не хуже, чем в байских домах, - ответил Шарифулла. -
Мать, налей-ка нам кислого молока.
Хауда налила в чашку катык, взболтала ложкой и поставила на нары между
гостем и мужем.
- Угощайся. - Шарифулла попробовал катык: - Пресноват немного, но
ничего.
- С каких это пор катык едят без хлеба? Хауда опять покраснела.
- Взяла я в долг фунт ржи, да смолоть не успела, - робко сказала она. -
Ручка у нашего жернова сломалась. Вот я и толку рожь в ступе, хоть суп с
крупой сварю...
- Ну и богатство у вас, однако! Верно про тебя судачат, агай:
"Шарифулла с голоду еле ноги таскает, жена его за уши от земли поднимает".
Как же так? Лошади есть - ты пешком ходишь, башмаки есть - босиком шлепаешь,
деньги есть - без хлеба ешь! Ну ладно, как говорится, угощают - пей и воду.
Попьем хоть кислого молока в "байском" доме. - Нигматулла хихикнул и
придвинулся ближе к чашке.
- Погоди смеяться. Смеется тот, кто смеется последний, - обиделся
Шарифулла.
- Смейся не смейся, а пока дела твои плохи. - Нигматулла повертел в
руках крашеную деревянную ложку: - Аллах, где вы такую достали? Не иначе как
с того света. Этой ложкой только клин ведьме в затылок забивать. Я не
ведьма. Такой, ложкой есть не буду. Другой, нет?