"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

золото знающему человеку?..
- Хочешь, чтобы я золотого места лишился? Нет, так дело не пойдет. Я и
так жалею, что лишнего тебе наговорил... Но смотри, пикнешь одно слово -
пеняй на себя! Голову сниму - понял?
-  Все понял, кустым, все понял, - Шарифулла испуганно закивал,
приложил руки к груди - И я и енга будем молчать, как рыбы... Ну, допустим,
возьму я твое золото, что я буду с ним делать?
- Чудак человек!.. Подвернется покупатель, и сбудешь по хорошей Цене!..
А пока, если уж на то пошло, я дам тебе немного рассыпного золота - можешь
проверить, что я тебя не обманываю. А дней через семь принесу самородок...
Шарифулла окунул пальцы в матерчатый мешочек, захватил щепотку золотых
песчинок, высыпал на бумажку.
- Спрячь хорошенько, это золото с того самого места, что я нашел...
Если ты дашь мне деньги для оборота, я, может быть, тогда и тебя в пай
возьму...
- А хозяина горы там нету? - спросил Шарифулла, и голос его понизился
до шепота. - А то как бы и с нами не подучилось, как с Хайретдином...
- А что с ним? - спокойно поинтересовался Нигматулла, точно впервые
слышал об этом.
Шарифулла с жаром начал рассказывать о том, о чем давно знала вся
деревня.
- Из мальчишки выгнали албасты, но он не поправился. Старик отвез его в
Оренбург - говорят, там получше есть знахарь... В один день разорился, стал
нищим - ни лошади, ни телки... Одной охотой семью кормит...
- Да, албасты надо опасаться и обходить стороной... Но тебе бояться
нечего - не ты золото нашел, а я, - значит, мне первому и ответ держать... А
я и от нечистого духа откуплюсь!.. Давай неси задаток, и я побегу!
- Какой задаток?
-  А ты думаешь, я дал тебе золото просто так, чтоб ты его нюхал и меня
вспоминал? Я тоже не такой простак, чтобы одному слову, верить! Неси, неси,
не упирайся... Теперь мы с тобой одной веревкой связаны.

8

Сайдеямал поставила тяжелую плетеную корзину с бельем на камни и тут же
устало опустилась на песок. Стертые до красноты, опухшие от долгой стирки
руки дрожали и горели огнем. Чтобы унять жар, она приложила ладони к мокрому
и прохладному песку и сидела так, наслаждаясь охватившим душу покоем,
расслабленная и тихая, и, полузакрыв глаза, слушала как играет и плещется у
ее ног беспокойная Кэжэн.
Это она с виду такая тихоня, эта речка, то порою кажется, что она вовсе
и не течет, а лениво нежится, но если хорошенько всмотреться, то поймешь,
что она очень веселая и быстрая и вся светится и переливается солнечными
блестками. А если открыть глаза пошире, то увидишь на том берегу тоненькую
березу. Она всегда застенчива, как невеста, и стоит, не отрывается от
зеркала воды, смотрится в него, не наглядится, как будто не верит, что она
так хороша и молода, и каждый листик на ней трепещет и звенит, будто это и
не листья вовсе, а мониста из золотых монет. Ветер иногда срывает одну
монетку, бросает ее в речку, и Кэжэн несет ее неведомо куда, чтобы где-то и
в другом месте увидели чьи-то глаза эту красоту...