"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

Хуснутдин узнал среди убитых кассира, который часто хаживал в гости к
Хажисултану и еще позавчера останавливался проездом в байском доме.
- Вишь, как получилось, - сказал он, стараясь не глядеть на убитого. -
И смеялся, и водку пил еще совсем недавно, а сегодня уже сырая земля ему
постелью стала... Надо скорее сказать людям... Идем, хозяин, а то и вправду,
может, близко они ходят!
- Не твое это дело!- грубо оборвал его Хажисултан. - В тюрьму захотел?
В городе разбираться не станут, кто убил да когда, возьмут и посадят за
решетку! Что тогда будет делать твоя жена, чем прокормятся дети? Об этом
лучше подумай да живее поворачивайся, надо еще эти мешки к нашей арбе
отнести!..
Они наскоро запрягли лошадь и, не дожидаясь рассвета, поехали прочь от
реки. Хажисултан сам правил лошадью. Он долго петлял по лесу, заметая следы,
и наконец выбрался к старым приискам. Там, в заброшенном шурфе, закопали они
мешки и одежду Хажисултана, забрызганную кровью.
- Надо спрятать от воров, - объяснял Хажисултан, когда они возвращались
кружным путем обратно в селение. - К себе в дом я не могу везти деньги,
запятнанные кровью... Вдруг это при несет несчастье?
Хуснутдин молчал и не глядел на хозяина, сидя в арбе прямо, покачивался
в такт лошадиной рыси, дергал изредка поводья. Смуглое лицо его было
непроницаемо, как маска, а Хажисултан с тревогой вглядывался в него. Утром
они остановились, чтобы выпить чаю. Хажисултан опять достал из мешка бутыль
с водкой и, выпив, вновь наполнил чашку для Хуснутдина. Наливая ему, он
незаметно открыл перстень на среднем пальце правой руки и высыпал порошок из
него в чашку.
- На выпей!
- Мне не хочется... - пробормотал Хуснутдин.
- Пей, тебе говорят! Или захотел лишиться работы в моем доме?- сдвинул
брови Хажисултан.
Хуснутдин опрокинул чашку в рот. Самогон обжег ему горло, на минуту ему
показалось, что питье горше, чем обычно. От бессонной ночи, - подумал он и,
отерев губы рукавом, поставил чашку на землю.
Выпив чаю, запрягли и выехали на дорогу. Хажисултан внимательно
присматривался к работнику. "Неужели не подействовало? - думал он. - Там же
на троих хватило бы!" Но лицо Хуснутдина было все так же непроницаемо.
Только перед въездом в деревню он внезапно побледнел, выпустил из рук
поводья и схватился за живот. Когда они подъезжали к воротам Хажисултана,
Хуснутдин уже совсем обессилел. Во дворе к арбе подбежала Сайдеямал.
Хажисултан бросил ей поводья.
- Пришлось вернуться. Видишь, муж твой заболел в дороге? И зачем я взял
его с собой?
Несколько дней он почти не выходил со двора, прислушиваясь к тому, что,
говорят люди, и когда наконец услышал о смерти Хуснутдина, облегченно
вздохнул. Однако совершенно спокойным оставаться он не мог, ни на минуту
страх не оставлял его. "Сказал Хуснутдин жене или не сказал?" -эта мысль не
давала ему покоя. Казалось, не сегодня - так завтра, не завтра - так
послезавтра из города приедут люди в форме и увезут его в тюрьму. Он стал
разговаривать во сне и, боясь проговориться, выгнал жен в другую комнату,
даже во сне мерещились ему всякие ужасы - то вставал, хрипя, с земли убитый
им кассир, то топор сам собой начинал летать за ним по комнате, ударяясь о