"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

меня морили, прежде чем подать мне еду! У, бесплодные, и покормить толком не
умеете, все с жиру, жиру беситесь! - Он опрокинул чашку вверх дном, чашка
запрыгала и звякнула.
- Отец, чашка пей-пей говорит, может, на лить еще? - спросила
Хуппиниса.
- Я не гость здесь, а хозяин! Сам знаю, пить мне или не пить... Мой
дом, мой чай.
Хуппиниса, стараясь не шуметь, собрала посуду и вышла на женскую
половину. Молодые жены тотчас подошли к ней.
- Ну как, не очень злой?
- Притих вроде. Ну, давайте попьем быстренько чаю - и за работу, а то
слишком много вы на меня навалили - и шить, и ткать, и обед готовить...
Стара уж стала, не успеваю, и Сайдеямал так много, как раньше, не может
делать, хоть бы вы что помогли!
- Нет уж, ты старшая жена, ты и делай, - передернула плечами Шахарбану.
Молодые жены вынесли перину и уселись во дворе, в тени, а Хуппиниса
поправила огонь под казаном, где варилось мясо, и, взяв подойник, пошла
доить корову. Горечь не уходила, перехватывала горло жгутом, и Хуппинисе
хотелось сесть на землю и заплакать навзрыд, не обращая внимания на чужих, в
голос, как плачут маленькие Дети...

15

Купив у Нигматуллы золото, Шарифулла был вне себя от счастья. В тот же
день он побежал к соседу, чтобы поделиться с ним своей радостью. "Только
чтобы никто не знал, - шепотом предупредил он. - Иначе... ты знаешь, какие
порядки в семье Хажигали!" Но сосед не удержался, и через неделю новость
узнали все. Слухи о том, что Шарифулла почти за бесценок приобрел золото,
вспыхивали то здесь, то там, и люди даже здоровались с Шарифуллой не так,
как раньше, запросто и дружески, а склоняли головы почтительно, как перед
баем.
Слыша разговоры о том, что Шарифулла разбогател, Нигматулла
встревожился. "Может, и вправду это золото?-думал он. - Я ведь нашел его
около шахты... Не хватало только еще самого себя околпачить!" И, недолго
думая, решил еще раз зайти к Шарифулле.
Поеживаясь от утреннего мороза, он прошел мимо мечети, подпрыгивая и
поддавая ногой мелкие камешки, мимо большого дуба, корни которого были
усыпаны упавшими, гладкими, продолговатыми шариками желудей, и наконец,
чувствуя, как окоченели ноги, вошел во двор знакомого дома. Стукнув два раза
в дверь, он решительно отворил ее и шагнул в сени. Звякнул в ведре ковшик, в
доме послышалось шлепанье босых ног, зазвенели ударяющиеся друг о друга
монеты. "За занавеску прячется", - подумал Нигматулла и толкнул вторую
дверь.
Шарифулла с опухшим, заспанным лицом сидел на нарах, опустив ноги вниз,
и неторопливо натягивал каты. Увидев Нигматуллу, он улыбнулся.
- Заходи, заходи, гостем будешь, - ласково сказал он. - Ты по делу или
просто так?
- По делу - буркнул Нигматулла. Шарифулла повернулся к занавеске, за
которой слышалась тихая возня и звяканье монет:
- Эй, мать! Чаю нам поставь, что ты так дол го? Помни, когда муж