"Дэшил Хэммет. Дело Гейтвудов" - читать интересную книгу автора

решил также нанять и частных детективов.
- А теперь, - загрохотал он, как только я выудил у него все это и
заодно убедился, что он ничего не знает о знакомствах и привычках своей
дочери, - теперь немедленно беритесь за дело! Я плачу вам не за то, чтобы вы
просиживали задницу и переливали из пустого в порожнее!
- А что вы намерены делать?
- Я?! Я намерен швырнуть этих... этих... за решетку, хотя бы для этого
мне пришлось отдать последний цент!
- Прекрасно! Однако прежде всего вам следует распорядиться, чтобы
приготовили эти пятьдесят тысяч. Вы должны иметь возможность передать их,
как только они пришлют вам инструкции.
Он открыл рот. Потом захлопнул его, щелкнув зубами, и надвинулся на
меня.
- Меня никогда... слышите, никогда и никто не мог принудить к чему-либо
в этом роде! - прохрипел он. - И пока что я не рехнулся от старости! Я не
клюну на этот блеф!
- И это, несомненно, порадует вашу дочь. Послушайте, то, что я вам
предлагаю, необходимый тактический ход. Не думаю, чтобы эти пятьдесят тысяч
значили для вас так уж много, а уплата выкупа даст нам два шанса. Во-первых,
при передаче денег всегда существует возможность задержать лицо, которое за
ними явится, или, по меньшей мере, выйти на какой-то след. Во-вторых, когда
ваша дочь вернется домой, она сможет сообщить какие-то детали, которые
помогут нам схватить похитителей. Как бы предусмотрительны они ни были.
Он сердито затряс головой. С меня было довольно препирательств, поэтому
я вышел, рассчитывая на то, что логика моего предложения дойдет до него
раньше, чем будет слишком поздно.
В резиденции Гейтвудов было столько прислуги - сторожей, садовников,
камердинеров, лакеев, шоферов, поваров, горничных и так далее, что хватило
бы для содержания отеля.
Одри Гейтвуд не получала перед своим уходом телеграммы или письма с
посыльным, и никто не звонил ей по телефону - словом, не был использован ни
один из тех приемов, к которым обычно прибегают, чтобы выманить жертву из
дома. Своей горничной она сказала, что вернется через час или два, однако
тот факт, что она не вернулась ночевать, отнюдь не обеспокоил горничную.
Одри была единственной дочерью и после смерти матери вела себя, как ей
заблагорассудится. Отец никогда не знал, где его дочь. Они не очень ладили
друг с другом; слишком похожие характеры, как я догадывался. Ничего
необычного в том, что она не ночевала дома, не было. Она редко информировала
домашних о намерении переночевать у какой-нибудь приятельницы.
Одри исполнилось только девятнадцать лет, но выглядела она на несколько
лет старше. Рост - метр шестьдесят пять. Голубые глаза и каштановые волосы,
длинные и очень густые. Бледная и нервная. Фотографии свидетельствовали, что
глаза у нее большие, нос маленький, правильной формы, а подбородок
заостренный. Она не была красивой, но одна из фотографий, на которой улыбка
стерла с ее губ капризную гримасу, говорила, что она умеет быть, по меньшей
мере, хорошенькой. В тот день она была одета в светлый твидовый костюм с
этикеткой лондонского портного, кремовую шелковую блузку с темной отделкой в
поясе, коричневые шерстяные чулки, коричневые туфли и серую меховую шапочку;
на ней не было никаких украшений.
Я поднялся наверх в ее комнаты - она занимала три комнаты на третьем