"Дэшил Хэммет. Мертвые китаянки ("Оперативник агенства 'Континентал'")" - читать интересную книгу автора

Но позвонить не успел. Мой "козерог" был слишком близко. Уль рванулся
и выхватил его; я бросился на Уля - но слишком поздно. Он выстрелил. Огонь
опалил живот.
Согнувшись пополам, я осел на пол. Уль вылетел из комнаты, оставив
распахнутую дверь.
Прижимая ладонь к животу, который жгло нестерпимо, я подбежал к окну и
махнул рукой Дику Фоли, укрывшемуся за ближайшим углом. Потом отправился в
ванную, где осмотрел рану. Холостой патрон тоже не шутка, если в тебя
шмаляют чуть ли не в упор. Жилет, рубашка и майка пришли в негодность; тело
обожжено. Я смазал ожог мазью, залепил пластырем, переоделся, зарядил
по-настоящему револьвер и отправился в агентство ждать известий от Дика.
По всей видимости, первый ход в начатой игре оказался удачным. Героин
героином, но Уль не сорвался бы, не окажись верным мое предположение, а
основывалось оно на том, что уж очень ханыга старался не смотреть мне в
глаза, слишком рискованно гнал тюльку насчет того, что в Чайнатауне нет
чужих.
Дик не заставил себя долго ждать.
- Кое-что есть! - крикнул он с порога. Как всегда в таких случаях,
речь напоминала телеграмму скряги. - Телефон. Звонил из будки: отель
"Ирвингтон", поймал только номер. Должно хватить. Затем Чайнатаун. Влетел в
подвал на западной стороне Уэверли-плейс. Слишком далеко для точного
опознания. Крутиться там долго - риск. "Ирвингтон" - это Щеголь.
Пригодится?
- Наверное. Посмотрим, что имеется в нашем архиве о Щеголе.
Нейл Конерс, он же Щеголь, родился в Филадельфии, в предместье
Виски-Хилл. В одиннадцатилетнем возрасте впервые замочил рога за попытку
присоединиться к маршу протеста безработных на Вашингтон. Мальчишку
наладили домой. Через четыре года он снова в руках полиции: в драке во
время гуляний пырнул ножом парня. Отдали под надзор родителей. Затем
подмели по подозрению в связи с бандой похитителей автомобилей. Темные
делишки в компании с известным мошенником Хайесом, который был отправлен на
тот свет одной из жертв какой-то своей аферы. Задержание во время
знаменитой облавы полиции на железнодорожных грабителей. Каждый раз Конерсу
удается выйти сухим из воды.
Рука правосудия впервые дотянулась до него, когда парню стукнуло
тридцать два года. Загремел за надувательство посетителей Международной
панамской выставки и отсидел три года. Освободившись, вместе с одним
японцем по имени Хасегава провернул крупную аферу в японской колонии в
Сиэтле. Выдавал себя за американского офицера, делегированного в японскую
армию во время войны. Конерс имел поддельную побрякушку - орден Восходящего
солнца, приколотый на грудь уголовника якобы самим императором. Когда все
вылезло наружу, семейство Хасегава вынуждено было раскошелиться в пользу
потерпевших на двадцать тысяч. Конерс загреб на этом кругленькую сумму, не
понеся даже какого-либо морального ущерба. Дело замяли, он вернулся в
Сан-Франциско, купил отель "Ирвингтон", где живет, как король, уже пять
лет, и никто не может сказать о нем худого слова. Фармазон что-то
замышляет, но что именно - никто не в состоянии узнать. О внедрении
соглядатая в его отель под маской постояльца не могло быть и речи. Все
номера занимали постоянные клиенты. Гостиница эта столь же малодоступное
место, как самый дорогой нью-йоркский клуб.