"Дэшил Хэммет. Ирония судьбы" - читать интересную книгу автора

- Вон! - крикнула она. - Вон из моей комнаты, пока я тебя не убила!
Он повернулся и, спотыкаясь, вышел.
Оставшись одна, Элоиза гневно заметалась по комнате мягкой походкой
пантеры. Верхняя губа ее приподнялась, обнажив мелкие ровные зубки; кулаки
сжались; глаза горели яростью, более красноречивой, чем никогда не
появлявшиеся в них слезы. Минут пятнадцать она мерила комнату шагами. Затем
распахнула дверцы гардероба, схватила пальто - первое попавшееся, - шляпку
и покинула комнату, которая казалась слишком мала, чтобы вместить ее гнев.
Горничная, вытиравшая в холле пыль с балюстрады, посмотрела на
разъяренное лицо госпожи с тупым удивлением. Элоиза прошла мимо без единого
слова, едва ли заметив ее, и спустилась по лестнице, но у входной двери
внезапно остановилась. Ей припомнилось, что, проходя мимо двери в
библиотеку, она увидела, что ящик стола выдвинут - как раз тот, в котором
хранился револьвер Дадли.
Она вернулась в библиотеку. Револьвер исчез.
Элоиза в раздумье прикусила губу. Должно быть, Дадли забрал револьвер.
Неужто он и в самом деле себя убьет? Он всегда был болезненно
чувствительным, и у него достанет смелости зайти так далеко, хоть он и
неудачник - дурак, все валандающийся со своими красками. Его неспособность
достичь успеха в каком бы то ни было деле являлась скорее следствием
необычайной чувствительности, чем чего-либо иного. И, если как следует его
подтолкнуть, эта чувствительность легко могла привести его к самоубийству.
А если и так? Что тогда? Не следует ли... Ну нет! Он с тем же успехом может
завалить и это дело, как всегда все заваливал, и история кончится
неприятнейшей оглаской.
Элоиза решила немедленно отправиться в студию мужа - ничего другого ей
не оставалось. Позвонить она не могла: в студии отсутствовал телефон. А,
приехав вовремя, она могла бы его остановить; кроме того, попытку
самоубийства, или самое намерение, возможно, удастся использовать, чтобы
вырвать развод. Законники - народ искусный по части выворачивания фактов
наизнанку в пользу клиента. А если она и опоздает - что ж, она свое дело
сделала. Элоиза достаточно хорошо знала мужа, чтобы не сомневаться: он в
студии.
Она вышла из дома и села в трамвай. Линия проходила как раз рядом со
студией Дадли.
Выйдя из трамвая, Элоиза обнаружила, что бежит. Студия находилась на
пятом этаже, а лифта в доме не было. По мере того как Элоиза поднималась по
ступенькам, возбуждение ее росло, дыхание сперло. Лестница казалась
нескончаемой. Поднявшись на пятый этаж, она свернула в коридор, ведущий к
студии Дадли. Теперь она дрожала, на лице и ладонях выступил пот. Стараясь
не думать о том, что может увидеть в студии, она подошла и остановилась,
прислушиваясь. Ни звука. Тогда она толчком распахнула дверь.
Дадли стоял посреди комнаты, под окошком в потолке, спиной к двери.
Правая рука была неуклюже поднята, локоть застыл на уровне плеча, кисть - у
самого виска. В тот момент, когда она уяснила значение его позы и завопила:
"Дадли!" - воздух содрогнулся от выстрела. Дадли Мори мягко качнулся -
вперед, назад - и рухнул на голый пол.
Элоиза медленно вошла в комнату. Теперь, когда все кончилось, она
чувствовала себя на удивление спокойно. Рядом с мужем она остановилась, но
нагибаться, чтобы потрогать тело, не стала - слишком уж отвратительным было