"Дэшил Хэммет. Человек, который убил Дэна Одамса" - читать интересную книгу автора

платье, но ни возраста, ни фигуры разобрать сквозь пелену дождя было
невозможно.
Чуть позже из-за дома вышел мальчик лет десяти - двенадцати с большой
охапкой хвороста и скрылся за одним из сараев.
Немного подождав, беглец отполз назад, обогнул скалу и продолжил
наблюдение за хижиной с другой стороны.
Прошло полтора часа. Он еще раз видел мальчика - тот ходил за водой к
роднику в низине, но женщина больше не появлялась.
Насколько позволяли одеревеневшие ноги, беглец как можно осторожнее
стал подкрадываться к дому. Тут и там он спотыкался, ноги подкашивались, но
лицо, покрытое слоем глины и трехдневной щетиной, выражало угрюмую
решительность. Прячась, он перебегал от сарая к сараю, попутно обследуя их:
сколоченные на скорую руку времянки, с большой натяжкой претендующие на то,
чтобы служить защитой унылой гнедой кобыле и куче изношенного
сельскохозяйственного инвентаря.
Кроме следов маленькой женщины и мальчика, никаких других он не нашел.
Стараясь не шататься, беглец широкими шагами пересек двор. С неспешным
постоянством тикающих часов крупные капли крови срывались с пальцев раненой
руки, и дождь вколачивал их в землю. Сквозь грязное оконное стекло он
увидел женщину и мальчика, сидевших рядом на кровати, лицом к двери.
Мужчина открыл дверь и вошел в единственную комнату. Мальчик
побледнел, и губы у него задрожали, но худое болезненно-желтое лицо женщины
не выражало ровно ничего, хотя она явно слышала, как он подходил к дому.
Она сидела прямо, руки на коленях, и в ее поблекших глазах не было ни
страха, ни интереса.
Мужчина застыл в дверях: невысокий, коренастый, с покатыми плечами -
гротескная статуя, вылепленная из грязи. Сквозь глиняную коросту невозможно
было определить ни цвета его волос, ни одежды, лишь смутно угадывались
черты лица. Револьвер полицейского в его руках - чистый и сухой - сверкал,
подчеркивая свое несоответствие тому, кто его держал.
Красные глаза обшарили комнату: две кровати у голых некрашеных стен,
простой еловый стол в центре, несколько шатких табуреток, обшарпанный,
исцарапанный комод, сундук, ряд крючков, на которых вперемежку висела
мужская и женская одежда, груда обуви в углу, открытая дверь, ведущая в
кухонную пристройку. Он пересек комнату и направился к кухне. Наблюдая за
ним, женщина повернула голову. Пристройка оказалась пустой.
- Где твой муж? - спросил он, глядя женщине прямо в глаза.
- Ушел.
- Когда он вернется?
- Он не вернется.
Ее невыразительный, ровный тон был для беглеца такой же загадкой, как
и полное спокойствие, с которым она его встретила. Он нахмурился, перевел
взгляд своих - теперь еще больше покрасневших, налитых кровью глаз на
мальчика. Потом снова уставился на нее:
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что он устал от фермерства.
Он задумчиво закусил губы, затем направился в угол, где была свалена
обувь. Там он нашел две пары поношенных мужских ботинок - сухих и без
свежей грязи. Он выпрямился, сунул револьвер в кобуру и с трудом стянул с
себя плащ.