"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

ее брат Пауль. Бруно Клой, широко известный своими драками, уже в
восемнадцать лет сделав беременной одну девушку из Лоберга, доказал, что в
состоянии производить на свет сыновей. К великому прискорбию своего отца,
обязанного выплачивать алименты.
Для Якоба и Труды месяц за месяцем надежда сменялась разочарованием -
шесть долгих лет. Вокруг происходили самые разные события. В марте 1969 года
Пауль Лесслер расторг помолвку с Хайдемари фон Бург и в тот же месяц женился
на восемнадцатилетней Антонии Северино, а уже через три месяца принял на
руки первенца, пока только на несколько минут. Старший сын Пауля появился на
свет с пороком сердца. Однако недуг скоро устранили, мальчик поправился, и
не прошло и года, как Антония вновь забеременела.
Илла фон Бург после двух сыновей подарила Тони дочь. От Бруно Клоя
забеременела еще одна девушка из Лоберга, он получил второго внебрачного
сына и основательную, образумившую его на некоторое время трепку от отца.
Рихард Крессманн убедил Тею Альсен, поглядывавшую на молодого аптекаря
Эриха Йенсена, что тысяча пятьсот моргенов земли с лихвой компенсируют
несколько рюмок шнапса и, без сомнения, имеют большую ценность, чем какая-то
аптека. Через шесть недель после бракосочетания Тея уже носилась по всей
деревне с вестью, что забеременела прямо в первую брачную ночь. Разумеется,
вскоре это оказалось ошибкой.
Якоб и Труда Шлессер уже почти потеряли надежду. Якобу перевалило за
сорок, Труда становилась слишком старой для родов. Но вот он лежал в
инкубаторе - долгожданный наследник усадьбы. Они окрестили его
Беньямином,[1] однако в разговорах между собой всегда называли Беном. Так
звучало более мужественно.
В то время Труда еще водила машину и ежедневно ездила в клинику. Она
доставляла молоко, которое младенец получал через желудочный зонд. В каждый
приезд Труда целый час проводила рядом с инкубатором, рассматривая жалкий
человеческий комочек, у которого, казалось, все косточки просвечивают сквозь
тонкую кожу. Труда проливала несколько слезинок и молилась, чтобы Небо
проявило милосердие, помогло ему выжить и позволило вырасти. И где-то на
небесах ее молитвы были услышаны.
Когда через четыре месяца Шлессерам разрешили наконец забрать сына
домой, малыш весил уже пять фунтов. Пальцы и личико были еще так прозрачны,
что рядом с ним никто не осмеливался глубоко вздохнуть. Но врачи говорили,
что самое тяжелое ребенок преодолел. Друзья и знакомые тоже подбадривали
Труду и Якоба.
Тея Крессманн, только теперь ставшая матерью, при первом же визите
принесла для сравнения своего Альберта. Шестинедельный сын Теи и Рихарда
весил вдвое больше Бена. Вне себя от гордости, Тея заявила, что, несмотря на
глупую старушечью болтовню, немного алкоголя в крови родителя детям идет
только на пользу.
Антония Лесслер напомнила Труде об операции на сердце ее старшего сына,
который затем великолепно развивался. Бруно Клой тогда еще не был женат, и
поздравить Шлессеров пришла его мать. Илла фон Бург держалась несколько в
стороне из-за своих беспокойных детей и смогла прийти не сразу, а чуть позже
остальных. Мужчины тоже не спешили в гости к Шлессерам, предпочитая в
трактире Рупольда слушать сообщения Якоба о том, как день ото дня улучшается
здоровье Бена.
В 1973 году Якоб еще состоял в союзе стрелков, а иногда в воскресенье