"Ширл Хенке. Гордость и целомудрие " - читать интересную книгу автора

холостяцкой свободой ради прелестей семейного очага, и уж тем паче он не мог
себе представить, чтобы мужчина по доброй воле навеки связал себя с
женщиной, которую не выносит на дух.
- Не понимаю, зачем вы вообще согласились сюда прийти. Я спокойно
обошелся бы без этих черствых пирожных и теплого лимонада, - сказал он, не
без брезгливости окидывая взглядом стол с угощениями.
- Да будет тебе известно, о юный повеса, что мое присутствие на этом
приеме заставит твою возлюбленную тетушку хотя бы ненадолго оставить меня в
покое. - При виде искреннего недоумения на лице у Алекса барон неохотно
добавил: - А, кроме того, она заплатит, наконец, по счетам моему портному и
покроет карточные долги. И нечего так на меня смотреть. Неужели ты мог хотя
бы на миг вообразить, будто кто-то способен жениться по любви на этой
холодной тощей сучке?
- Но разве вы как муж не получили права распоряжаться ее деньгами? -
спросил Алекс, стараясь вести себя как можно более непринужденно, а не
пялиться на Монти, открыв рот, словно неотесанный олух из провинции.
- Как бы не так! Ее папаша, этот чертов крючкотвор, умудрился все
сделать так, что я могу распоряжаться ее собственностью только по
доверенности. Конечно, мне удалось отхватить порядочный кусок сразу после
свадьбы, пока она была в любовном угаре. Но очень скоро меня поставили на
место, то есть сделали обычным попрошайкой. И только когда этот старый хрыч
отдаст концы - а заодно с ним и моя драгоценная леди Октавия, - я стану сам
себе хозяином. Как видишь, я обречен пережить их обоих, пусть даже это убьет
меня! - сказал он сквозь зубы, перед тем как Алекса стали знакомить с
очередной гостьей.
Леди Харрингтон была неряшливой расплывшейся блондинкой, чьи
тяжеловесные прелести выглядели особенно жалко в ярком свете хрустальных
канделябров. Тем не менее, она весьма напористо заставила Алекса пройтись с
ней в английском подобии "сельского танца". Когда кавалер провожал ее
обратно к креслу, она игриво хлопнула Алекса по плечу тяжелым веером и
спросила:
- А ну-ка, признавайтесь, сэр, наши юные леди уже начали строить вам
глазки? Если хотите, я познакомлю вас с любой из них!
- Вы чрезвычайно добры, но я всерьез опасаюсь оказаться для них
неподходящей парой, - отвечал Алекс.
Помня о том, как его дяде удалось заинтриговать леди Джерсей
упоминанием об индейской крови, он решил проверить, подействует ли эта
уловка и на леди Харрингтон.
- Вас смущает то, что вы американец?
- Нет, миледи. Но я думаю, их смутит то, что я индеец. Дама захлопала
глазами, уставившись на него так, словно он только что появился из облака
дыма.
- Индеец... - задумчиво пробормотала она, разглядывая его смуглую кожу
и темно-карие глаза. - Колонисты всегда такие загорелые... Я никогда бы не
подумала, если бы не эти выпуклые скулы... С ума сойти!
- Леди Джерсей тоже так считает. Вот почему она позволила мне явиться
на свой прием, - сухо сообщил Алекс, не без злорадства отметив про себя, как
разочарована леди Харрингтон. Еще бы, у нее из-под носа увели возможность
первой разнести на хвосте столь потрясающую сплетню!
- Ах, умоляю вас, расскажите мне о вашей жизни среди дикарей!