"Элизабет Херинг. Служанка фараона " - читать интересную книгу автора

господина и чтобы Тот не записывал в Книгу судей всего, что отягощает его.
Вместо сердца ему в грудь вкладывают скарабея, священного скарабея из
камня!
И все это потому, что никто точно не знает, что происходит в той
стране, куда уходят как цари, так и нищие. Ведь еще никто оттуда не
возвращался и не рассказывал о ней!
Многое известно жрецам. Они читают в священных книгах о том, что
знали за тысячи лет до них другие жрецы. А уже те знали, что могущественный
бог Осирис властвует там, где солнце продолжает свой путь ночью, что ту
страну населяют духи умерших и что Осирис помогает невиновным против
ужасных Сорока двух судей, которые судят мертвых и перед которыми должен
оправдаться каждый.
Вы уже отнесли глиняные кувшины, которые заказал дворцовый
управляющий? Я знаю, вы неутомимо работали, часто даже до поздней ночи, а
огонь в печах для обжига ни разу не погас за те семьдесят дней, пока тело
покойного царя лежало в солях у бальзамировщиков. Ты говоришь, что сделано
больше тысячи кувшинов? Значит, слуги смогут взять с собой достаточно воды,
когда будут сопровождать своего господина в его последний путь, - а им не
обойтись без нее, ибо путь к Вечному жилищу царя долог и зноен!
Правда, нас никто не просил делать ответчиков, хотя их у нас готово
около сотни. Да разве нужны царю фигурки из плохой глины! Он же может иметь
золотые! Говорят, казначей заказал золотых дел мастерам триста шестьдесят
пять ответчиков, чтобы они были готовы отвечать за царя каждый день в году:
"Я здесь!" При жизни у царя было много слуг, так неужели он не найдет по ту
сторону никого, кто бы исполнял за него работу, для которой он, возможно,
призван?
Говоришь, Сенеб захватил последние кувшины? Тогда женщинам придется
их тащить. Хорошо еще, что взяли с собой мальчиков! Они смогут помочь.
Только Сенебу нужно присмотреть, чтобы ребята не улизнули, когда окажутся
на той стороне. Иначе они пристанут к траурной процессии и смешаются с
толпой. Ведь они почти дети!
Раньше ночи они не вернутся, а может быть, только утром. Это неплохо.
Мне хотелось бы побыть теперь в тишине. За печами я присмотрела. Они в
порядке. Да и об овцах я позаботилась. Даже гончарные круги могут сегодня
отдохнуть, а мы устроим день воспоминаний. Я так давно мечтала об этом.
Нет, Рени, я не упрекаю тебя. Я ведь знаю, что ты занят изо дня в
день и что у тебя остается мало времени для матери. Когда Сенеб уезжает с
товарами, на твои плечи ложатся все заботы. Тебе приходится следить в
мастерской за мальчиками и давать им подзатыльники, если они что-нибудь
прозевают или испортят, а когда наступает вечер, тебя ждет жена. Так уж
устроен мир.
Да и я уже не на многое пригодна. Не возражай! Я знаю это. Мне больше
не по силам ездить на плотах вниз по Реке и продавать на рынках кувшины и
тарелки. И мне стало тяжело управляться с гончарными кругами. Единственное,
на что я еще гожусь, так это выводить на ответчиках священные знаки: "О,
ответчик, когда меня призовут и когда придет мой черед выполнять всякую
работу в подземном царстве, и когда меня определят на время следить за
полями, орошать берега, перевозить песок с востока на запад, тогда скажи:
"Я здесь!"" Ты считаешь, что можешь выгоднее продавать их, если на них
выведены эти слова. И это меня радует. Тогда я не кажусь самой себе такой