"Элизабет Херинг. Служанка фараона " - читать интересную книгу автора

Каара отправили в имение, находившееся неподалеку от южного
предместья, вблизи укрепленного лагеря. Асса же, мой младший брат, был
куплен богатым скотовладельцем и увезен на север. Мы долго ничего не знали
о нем.
Писец, стоявший перед нами и оглашавший имена тех, кого затем
уводили, взглянув на меня, заговорил несколько приветливее, чем раньше:
- Ты Мерит?
- Да, - робко ответила я.
- Тебе повезло, малышка! Тебя требует Нефру-ра, ты сейчас же пойдешь
со мной!
Не успела я произнести и слова, как моя мать закричала:
- Не забирай ее у меня! Не забирай мое последнее дитя! - и так крепко
прижала к сердцу, что у меня перехватило дыхание.
Моя мать все еще говорила только на языке моей родины, поэтому писец
не понял ни слова. Однако он уловил смысл и ответил рассерженно:
- Женщина, ты ничего не понимаешь, потому и плачешь! Тысячи матерей
везде, где Хапи, бог нашей Реки, затопляет землю, были бы счастливы, если
бы могли отдать своих дочерей ко двору царицы!
Я перевела матери эти слова и, как могла, утешала ее, но она не
переставала плакать. Я думаю, что больше всего ее беспокоило то, что сама я
была полна радостными надеждами.
- Мама, ты будешь приходить ко мне, - сказала я, - я попрошу
Нефру-ра, чтобы она взяла и тебя к себе! И ты не будешь сгибаться над
зернотеркой, сможешь отдохнуть и будешь сыта...
- Ты сможешь завтра снова поговорить с матерью, - сказал мне писец, -
она будет работать на складах супруги бога. А теперь пойдем, Нефру-ра ждет
тебя!
И он увел меня. Вслед мне неслись жалобные причитания матери:
- Ты станешь для меня чужой! Ты забудешь наш язык! Теперь я потеряла
всех своих детей!
Когда я обернулась, мне почудилось, что ее прежде такая высокая
фигура как бы согнулась под невидимой тяжестью и что она никогда уже не
сможет распрямиться.
Дорога, которую нам с писцом предстояло пройти, казалась бесконечной.
Солнце уже низко стояло над западными горами, и тени лежали на улицах
города, в который мы вступили. Но что это были за улицы и какой город! Я
устала соразмерять шаги своих маленьких ног с громадными шагами писца;
кроме того, мне больше всего хотелось остановиться и запечатлеть в своей
юной душе тысячи разнообразных картин. Заметив, что я замешкалась, писец
крепко взял меня за руку, так что мне пришлось вприпрыжку бежать рядом с
ним. Позади оставалось все интересное - высокие стены, мощные ворота
храмов, остроконечные столбы, в чьей позолоте с ослепительной яркостью
отражались косые солнечные лучи, поворот улочки, зазывалы, расхваливавшие
свой товар, все те тысячи вещей, которые каждодневно выставляются для
продажи на улицах нашего города: глиняные сосуды, душистое печенье, большие
тюки полотна, свитки папируса (на таком свитке художник Ипуки делал свои
наброски), черные и красные чернила, голуби, которых парами связывали за
ноги, кольца из золота, а еще чаще из меди, и многое другое, что
изготовляют ремесленники в своих мастерских или привозят из деревни
крестьяне, - почти все это я видела в тот день впервые.