"Элизабет Херинг. Служанка фараона " - читать интересную книгу автора

из наших рук куколки скорее напоминали лесных духов, чем людей, на которых
они должны были бы походить, к уж никак не могли сравниться с искусной
игрушкой, которой завладела обезьяна, они так обворожили незнакомую
девочку, что она уже больше не вспоминала ни о разбойнике, ни о пропаже.
Мы так увлеклись игрой, что забыли о всякой предосторожности.
Нефру-ра смеялась все звонче, ее веселые возгласы раздавались один за
другим. Поэтому мы не заметили, как к дереву приблизилось несколько
человек. От нашего занятия нас внезапно оторвал властный окрик.
Перед нами стоял человек с широким, открытым лицом. Он тяжело дышал,
ноздри его дрожали. Парик на голове съехал на сторону, так что закрывал
левое ухо, тогда как правое оставалось открытым и очень сильно
оттопыривалось. Была видна также часть коротко остриженного черепа. Одет он
был в собранный складками передник, какой носят сановники, а грудь была
увешана золотыми цепями. И все же он показался мне смешным, и я, наверное,
рассмеялась бы, если бы Нефру-ра не побледнела и не соскользнула с нижней
ветки смоковницы на землю, где ее и поймал сильный мужчина, лицо которого
выдавало его глубокое волнение.
Он сделал знак рукой нескольким слугам, державшим крытые носилки, и
незнакомая девочка села в них.
Все это произошло так стремительно, что я не смогла вымолвить ни
слова и какое-то время в оцепенении смотрела вслед носилкам, пока их не
скрыли деревья, довольно густо росшие в этой похожей на парк местности.
Только тогда я нагнулась и подняла бедных куколок, которые валялись на
земле и выглядели довольно растрепанными. А когда я взяла их в руки, у меня
из глаз покатились слезы.
Вскоре прибежала моя мать, которой сказали, что я нашлась. Она тоже
никак не могла успокоиться: ведь она звала меня и повсюду искала. Мать не
придавала значения моему объяснению, что незнакомая девочка позвала меня
залезть к ней на дерево. Но тут окружающие взволнованно заговорили с ней, и
из их хотя и очень беспорядочных речей я поняла, что Нефру-ра, девочка, так
весело игравшая со мной, была не кем иным, как родной дочерью Хатшепсут.
В тот же самый день были распределены все сокровища, доставленные по
ведению царицы из Страны богов. Особенно щедро был одарен Амон, бог этого
города, в котором ему был посвящен большой храм. Золото, и ладан, и
слоновая кость были доставлены в дом бога. Туда же его служители привели
мою обезьяну и заперли ее в большом саду, который находился перед воротами
святилища. Когда люди схватили ее, обезьяна пронзительно закричала, а я
цеплялась за нее и не хотела отпускать, но нам ничто не помогло. Один из
служителей храма крепко держал ее за морду, другой же в это время набросил
ей петлю на грудь и плечи, а третий грубо оттолкнул меня.
Но потеря животного, к которому я была так привязана, явилась не
единственным ужасным событием того дня; еще хуже было то, что и людей
безжалостно отрывали друг от друга.
Как плакала мать, когда уводили моих братьев, а она даже не знала
куда! Крепких парней забирали прежде других, так как везде нужны были
сильные руки: таскать воду, черпая ее ведрами из канав и колодцев, чтобы по
возможности оросить и ту землю, куда не поднимается вода во время
ежегодного наводнения; ходить за быками, которые ведут за собой большие
стада коров; сидеть на веслах или тянуть бечевой от города к городу лодки,
на которых перевозят вверх и вниз всевозможные товары.