"Валерий Харламов. Три начала " - читать интересную книгу автора

Гарипову и Валерию Лопину. Мы выиграли 6:2, и наше трио забросило то ли
четыре, то ли пять шайб.
У спартаковцев была хорошая команда, там играли Владимир Шадрин и Игорь
Лапин.
В тот день случился эпизод, который я запомнил на всю жизнь.
Я нарушил правила, столкнувшись с уже мощным в ту пору Лапиным, меня
посадили на скамью штрафников, я был огорчен, мне было стыдно, что подвел
товарищей. И вдруг ко мне подошел Анатолий Владимирович Тарасов и сказал:
"Молодец, что не испугался. Спасибо за мужество. Никогда никого не бойся!"
Я был обрадован, горд, восхищен. Сам знаменитый, легендарный Тарасов,
несравненный маг хоккея, заметил меня, похвалил за смелость!
Для четырнадцатилетнего мальчишки, увлеченного хоккеем, похвала
Тарасова была не просто высшей оценкой, но максимально возможной наградой. И
вполне понятно, что его напутствие - "Никого не бойся!" стало для меня
высшим заветом: подростки особенно восприимчивы, и тем более внимательны и
старательны они, если обращается к ним их кумир.
Отец терпеть не может лжи, даже в "тактических" целях, мне врать всегда
запрещалось, и потому папа рассказал моим тренерам Виталию Георгиевичу
Ерфилову и Андрею Васильевичу Старовойтову, что я обманул их, что я с сорок
восьмого года.
Думал, меня выгонят, но меня простили, наверное, потому, что обман мой
никому вреда принести не успел - за команду сорок девятого года я ни одного
официального матча не провел, а за ребят сорок восьмого выступать имел
полное право. Меня оставили в команде, и с тех пор я в ЦСКА.
Последовательно поднимался из команды в команду - вторая, потом первая
команда мальчиков, третья, вторая, первая юношей.
Медицинскую справку у меня не спрашивали, и я был рад, но боялся, что
однажды моя тайна может быть раскрыта: дело в том, что я не мог в ту пору
принести справку. В 1960 году я перенес ангину в тяжелой форме, болезнь дала
осложнение: ревматизм сердца. Однажды правая нога и левая рука отказались
меня слушаться. Я долго был в больнице, три месяца лечился в санатории, и с
того времени врачи запретили мне подвижные игры и школьные турпоходы. Играя
в ЦСКА, я боялся, что меня спросят о медицинской справке.
И спросили.
Справку я взял там, где числился ревматиком. Объяснил врачам, что давно
играю в хоккей, что болезнь, видимо, сдалась.
Комиссия врачей изучила дело и признала, что болезнь я переборол.
Играл с желанием. Старался.
Был момент, когда я пропускал тренировки. Отец, узнав об этом, сказал:
- Если уж взялся за что-то, то нужно заниматься как следует или
отказаться вовсе... Или работай по-настоящему, или я скажу тренеру, что ты
не хочешь играть: а ребят подводить не позволю, они на тебя рассчитывают...
Это правило я запомнил хорошенько - попал в команду, не подводи
товарищей.
Впоследствии оно мне во многом помогло в хоккее.
Все шло гладко, без взлетов и падений, пока я как бы из класса в класс
переходил из одной возрастной группы в другую, но вот настал черед первой
юношеской команды, меня стали приглашать в мужскую (тогда такая команда в
составе клуба еще была), и я очутился перед проблемой выбора. Я окончил
школу, поступил в институт, а тренеры ЦСКА уговаривали меня подать заявление