"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

казался рассвирепевшим зверем. На поверхности потока виднелись островки пены
и медленно вращавшийся мусор. Мельничное колесо крутилось еще быстрее, и
даже Пол, поднимаясь по ступеням лестницы к верхней площадке, мог слышать,
как оно стонет. Мельник был явно встревожен:
- Если она останется такой же, то еще ничего, - заметил он. - Но
заслонки открыты практически полностью, и я ни за что не отвечаю, если дамба
рухнет. Река несет такие вещи, каких я не видал раньше - сегодня, например,
проплыла собака, чудом не застряв в шлюзе. Посмотрите на эти сучья и ветки -
я целый день тружусь тут с шестом, проталкивая их внутрь.
Пол посмотрел вниз и вздрогнул: сегодня вид черного, бешено
вращающегося колеса был страшен, а бушующая вокруг него вода казалась
желтоватой и маслянистой, клочья пены напоминали обнаженные клыки. Пол решил
не возвращаться домой - если колесо разрушится, то его замена будет стоить
больших денег. Только бы дамба выдержала - и почему она должна рухнуть?
- Плохо построена, мастер, вот почему, - ответил мельник, - говорят, ее
строил голландец, а откуда ему знать норов наших рек? Я не дал бы за такую
дамбу и ощипанную ворону, во всяком случае, не за то, что она выстоит против
такого паводка.
В обед к мельнице приехала со своей камеристкой Елизавета, навещавшая
больных в деревне неподалеку. Ее взволновал вчерашний рассказ Пола о реке и
паводке.
- Кажется, дело плохо, - сказал ей Пол, - мельник считает, что дамба
рухнет, а тогда разлетится мельничное колесо.
Елизавета встревожилась:
- Конца нет бедствиям от этой оттепели - когда потеплело, пошли туманы,
а вы знаете, как туманы вредны. Я боюсь, что до конца недели множество
народу заболеет лихорадкой.
Пол огорчился:
- Тебе следует самой поберечься, Елизавета, ты слишком много работаешь
и так ослабла. Если в деревне пойдут лихорадки, лучше тебе там не
появляться, ты не справишься с лихорадкой в таком состоянии.
Бледная, похудевшая Елизавета беспечно улыбнулась:
- Если настало мое время уйти, то Господь примет меня, если же нет - то
что мне бояться лихорадки? Здесь и так столько чахоточных, и я не могу
бросить, страждущих.
Пол положил руку ей на плечо:
- Ты добрая женщина. Я стыжусь теперь своего страха. Ты поедешь домой?
- Нет, я хотела бы остаться здесь. Я не смогу успокоиться, не зная, что
с мельницей. Может быть, вы спуститесь и перекусите что-нибудь вместе со
мной, отец? Я привезла в седельной сумке хлеб, сыр и пироги.
Они поели в комнате мельника, пригласив и его разделить их трапезу, но
он отказался, сказав, что не может и на минуту оставить свой наблюдательный
пост. Теперь заслонки были открыты на максимальную высоту, а кряхтенье
мельничного колеса и шестеренок превратилось в настоящую какофонию.
Казалось, что они находятся внутри громадного барабана, по которому кто-то
колотит снаружи. С большим трудом удалось отцепить от колеса приводные
механизмы и шестерни, иначе всю мельницу могло разнести на куски.
Весь день они сторожили реку, наблюдая за ней с галереи и мечтая, чтобы
вода убыла. Однако она только прибывала и начинала затоплять берега. Только
тогда Пол почувствовал угрозу наводнения и поехал на фабрику распустить