"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

дьявола, - ответила Анна как-то совершенно беззлобно, - просто он очень стар
и очень болен, он долго не проживет. А тогда Генрих назначит архиепископом
Кентерберийским моего дорогого Томаса, а он-то одобрит развод. Ох, Нан, -
она опустила пяльцы и посмотрела на Нанетту с неожиданной улыбкой, - я так
счастлива!
- Я уже заметила, и очень рада. Но... - внезапно запнулась она.
- Что такое? - встревожилась Анна.
- Мне не следовало бы спрашивать тебя об этом, это просто глупое
любопытство, я вовсе не вправе задавать тебе такой вопрос.
Анна бросила быстрый взгляд на Мэри и Мэдж, тихо беседовавших на
противоположной стороне небольшого итальянского столика с разложенным на нем
шелком, который они вышивали.
- Ну спрашивай, - не вытерпела Анна, - разве ты не моя ближайшая
подруга? У меня нет от тебя секретов.
- И у меня от тебя, - сказала Нанетта, - тогда, моя дорогая госпожа,
ответь мне, счастлива ли ты только потому, что кончается борьба, или же -
потому, что выходишь замуж за его светлость?
- Разве это не одно и то же? - подняла брови Анна, а потом слегка
потрясла головой, отчего изумруды на ее чепце заискрились. - Нет, нет,
теперь я понимаю тебя - ты, конечно, права, я люблю его. И как мне не любить
его? Никто, кто провел с ним хоть какое-то время, не мог не поддаться его
чарам. Видит Бог, в начале наших отношений у меня не было причин любить его,
но... Нан, подумай только, как он был добр ко мне! Как он был нежен со мной,
когда я была несчастна, как терпелив, когда я злилась. Я кричала на него, и
была несправедлива к нему, а он в ответ только мягко успокаивал и утешал
меня, как если бы я была ловчей пустельгой, клюющей его перчатку.
- И к тому же, как он любит тебя, - добавила Нанетта.
Лицо Анны осветилось при мысли об этом.
- Да, он любит меня, Нанетта, и я думаю, что никто не любил меня так,
как он. Все эти годы он поддерживал меня, защищал меня, сражался за меня и
никогда ничего от меня не требовал. Ты-то знаешь, как часто я была готова
отдаться чувствам, моей животной природе, и если бы он не любил меня, то у
него не хватило бы сил уберечь мою чистоту.
- Да, я знаю это, - ответила Нанетта.
Во многом истерия Анны проистекала от подавления ее чувств, от той
мучительной пытки, которой она подвергалась порой, оставаясь в своих покоях
наедине с Генрихом, когда он ласкал и целовал ее так, что она начинала
сходить с ума, как мартовская кошка, а потом вдруг отстранялся, не доводя
дело до конца. Похоже, его такое половинчатое решение проблемы вполне
устраивало, но Анна иногда была просто на грани безумия. Никто лучше Нанетты
не понимал ее. Нанетте Анна рассказывала все и не сомневалась, что подруга
поймет ее. Ибо разве Нанетта не переживала того же?
- Это дьявол внутри нас, - сказала Анна однажды, когда они обсуждали
эту тему. - Мужчины утверждают, что женская природа больше подвержена
влиянию дьявола, и иногда я готова это признать. Именно дьявол пробуждает в
нас столь дикие страсти.
- Ты права, - согласилась Нанетта, - у меня тоже нет силы, чтобы
противостоять им. Ты знаешь, моя дорогая госпожа, как я грешна. Я то и дело
молюсь и каюсь...
- И я, - призналась Анна, - я все рассказала мастеру Кранмеру, моему