"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

Прошло не так уж много времени до новой ссоры между Полом и Эмиасом. На
этот раз, летом 1532 года, причиной стала религия. После смерти Елизаветы
Эмиас отказался от азартных игр и шлюх и почти перестал пить, зато стал
фанатичным христианином. Он четырежды на дню выслушивал мессу, а в праздники
и чаще проводил много часов в молитве и медитации, отравляя чрезмерным
благочестием даже невинные удовольствия своих близких.
Летнюю атаку парламента на церковь, которую Пол, как и большинство
людей, счел давно назревшей и благотворной реформой, Эмиас воспринял как
ужасное кощунство, предвещающее неслыханные бедствия вследствие Божией кары
и грозящее каждому согласившемуся с ней вечным проклятием. Он непрерывно
бранил Кромвеля, парламент, Совет и короля и в самых непристойных выражениях
отзывался о королевском разводе. Пол делал все для того, чтобы сгладить
впечатление от его выпадов, но Эмиас из-за его вмешательства только начинал
громче кричать, и Пол жил в вечном страхе, что его обвинят в сообщничестве с
Эмиасом. Хорошо бы он только выступал против нападок на священников, но
ставить под сомнение приоритет власти короля и перейти на сторону осуждавших
развод значило почти наверняка оказаться под угрозой ареста за измену.
Более того, хотя Пол с материнским молоком впитал презрение к дому
Тюдоров, он не был сторонником правления королевы и полагал, что королеве
Екатерине давно следовало отречься и удалиться в монастырь. Он был другом
Болейнов и Норфолков, и его собственная племянница могла пострадать из-за
того, что ее родственники выступили против развода. Так что он то и дело
ругался с Эмиасом, что только добавляло неудобств в жизни в этом холодном
доме.
Единственной отрадой Пола были дети - они недолюбливали отца, хотя и
относились к нему с должным почтением. Так как только их дед проявлял к ним
внимание и любил их, то и они выказывали ему предпочтение, смешанное с
искренним уважением. Он наблюдал за тем, как они учили уроки, прислушивался
к их болтовне, играл с ними в часы отдыха, следил, как они натаскивают
соколов, рассказывал им разные истории, когда они, полусонные, укладывались
вместе с щенками на пол у камина вечером. Дети всегда просили его рассказать
о Робин Гуде, маленьком Джоне и гиганте Джеке.
Пол учил Роберта ездить верхом и драться на турнире, готовя его к тому
дню, когда ему придется на настоящем турнире в честь какого-нибудь праздника
защищать честь черного льва на своем шлеме. Он поправлял хватку лука у
Эдуарда и его стиль борьбы, когда тот схватывался с пажом старших мальчиков,
Барнаби. Он учил молодого Пола играть на лютне и арфе и совершенствовать
песенки, сочиненные им самим. Для Элеоноры он мало мог что сделать, только
разве держать ее на колене, пока рассказывал очередную историю, и исправлять
ее французское произношение. Она не отличалась большим умом или талантами,
зато была доброй и, кроме того, единственной женщиной, оставшейся в семье в
Морлэнде, так что она одна могла оказать на них благотворное женское
влияние.
Пол любил детей, ему нравилась компания Джеймса, и у него было много
работы по восстановлению поместья, но ночами, когда он пытался уснуть и ему
мешала боль в искалеченной руке, а чаще - пустота в собственной душе, его
мысли обращались к Нанетте. Если бы она вернулась домой, тьма рассеялась бы
и горечь покинула его. Она такая легкая, такая теплая, такая добрая. Он
молился за нее Святой Деве, и ему никогда не приходила в голову мысль о
неуместной иронии этой просьбы. В глубине же сознания он молился безымянной