"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

свечи.
Анна стояла, как прекрасная статуэтка, пока Нанетта раздевала ее,
вспоминая, расшнуровывая золотые рукава, как они раздевали друг друга все
эти годы в своей девичьей спальне. Лицо Анны было обращено к окну, словно
она могла видеть сквозь занавеси лагерь на берегу. Нанетта удивленно
смотрела на подругу - ей минуло тридцать лет, при этом она была стройна и
прекрасна, в облаке роскошных волос, как юная девушка. Ее красивые черные
глаза горели, как лампы, а изящный рот будто сдерживал таящийся внутри смех.
Шея, словно стройный стебель, поддерживала голову, как цветок, а тело
казалось девственным, нетронутым, словно тело ребенка - маленькие круглые
груди, плоский живот, длинные стройные бедра. Анна снова повернулась к окну
и слегка вздрогнула, как если бы от ведомого только ей предчувствия
появления бога, принявшего человеческий облик.
Нанетта выкупала ее и тщательно вытерла, надушила тончайшими духами и
накинула на нее белый пеньюар из такого тонкого и нежного шелка, что его
можно было протянуть сквозь кольцо на ее мизинце. Появилась Мэри с ужином,
и, по приказу Анны, они сняли чепцы и сели ужинать вместе с ней, смеясь и
беспечно болтая, подобно беззаботным девчонкам. Постепенно странное
состояние Анны стало проходить, она была столь же очаровательной и веселой,
как в те дни, когда еще король не остановил на ней свой взгляд.
Они не замечали, как текло время, как вдруг Анна остановилась на
полуслове, посмотрела на окно и сказала:
- Т-с! Слушайте!
- Я ничего не слышу, - прошептала Мэри, - что это?
- Он идет, - отозвалась Анна.
Она встала и, словно притягиваемая невидимой нитью, двинулась к окну,
откинула занавес - снаружи было серо, занимался рассвет.
- Смотрите, - позвала она.
Нанетта и Мэри встали рядом с ней и выглянули в окно. Серое небо
сливалось с серым, почти недвижимым в своем спокойствии морем, а под окном
начинали блестеть в первых лучах солнца влажные крыши Кале. Не было слышно
ни звука, незаметно никакого движения, огни лагеря уже погасли, и только
около гавани поднималось два-три столба дыма в мертвом воздухе.
- Как прекрасно! - прошептала Анна. - Я никогда не забуду Кале! Никогда
не забуду этот... - Она обвела рукой пейзаж, давая понять, что она имела в
виду, но ее рука замерла в воздухе - кто-то постучал в дверь. Анна повернула
голову, ее глаза расширились. Ее лихорадочное состояние прошло, однако она
была возбуждена. Нанетта видела, как раздуваются ее ноздри, и подумала, что
это, наверно, от страха.
- Впустите его, - распорядилась она, не глядя на них.
Нанетта, прежде чем исполнить ее приказ, схватила ее руку и
поцеловала - ей хотелось благословить свою госпожу, но у нее не было слов.
Они закрыли дверь в спальню и открыли дверь гостиной - в комнату,
стукнувшись о низкую притолоку, вошел король, принеся с собой свежее дыхание
утра. Мех на его мантии побелел от утренней росы. Он взглянул на закрытую
дверь спальни, хотел что-то сказать, и тут же передумал. Странно, но он
выглядел несколько испуганным - очень молодым и красивым, но почему-то
нервным и пугливым, словно юноша, боящийся, что его отвергнет его первая
любовница. Сердце Нанетты сжалось от нежности к нему, забыв на секунду, что
это ее король и господин. Она протянула руку и чуть было не совершила