"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

- Урсула, я здесь, - позвал он.
Глаза ее снова закрылись и она опять принялась кататься из стороны в
сторону, издавая легкие стоны в такт движениям.
Пол сделал для нее все, что мог: искупал и вытер ее, заставил
проглотить какие-то лекарства, а потом сел рядом, следя за ее движениями. Он
знал, точнее, какая-то часть его сознания говорила ему, что все это
бесполезно, но другая, большая часть, которая отвечала за волю к жизни и не
могла смириться с поражением, не хотела этому верить. Пол видел, что Урсула
слабеет, но уверял себя, что она успокаивается, что лихорадка проходит. Его
глаза встретились - над ее телом - с глазами его сына. В них была та же
неизмеримая боль.
Стемнело, казалось, лихорадка и в самом деле прекратилась. Через окно
струился прохладный воздух, но ни Пол, ни мальчик не замечали этого, иначе
бы сразу закрыли окно - ночная прохлада несла смерть. Но эта прохлада,
кажется, оживила ее - она перестала содрогаться и легла на спину, ее глаза
открылись. Сначала они блуждали по потолку, затем нашли Пола, и на лице
появилось выражение узнавания, некое подобие улыбки.
- Мне снилось, что ты здесь, - прошептала она. Ее губы пересохли и
потрескались, и она старалась облизать их. Пол поспешил дать ей вина, но она
не могла пить, так что ему пришлось смочить ее губы пальцами.
- Это не сон, я тут.
- Я хотела увидеть тебя еще раз, всего только раз. - На минуту она
закрыла глаза, собираясь с духом - речь требовала слишком много усилий.
Урсула дышала, как загнанная лошадь. - Позаботься о ребенке, - прошептала
она. Она открыла глаза, чтобы заглянуть в его глаза, подчеркивая важность
сказанного.
Пол взял ее руки и прижал к груди:
- Ты не умрешь, тебе лучше - лихорадка прошла. Ты слышишь, тебе лучше!
Она чувствовала, что он сам не верит в это - льющиеся из глаз слезы
выдавали его.
- Не покидай меня, пожалуйста, не покидай.
- Я сказала - я никогда не смогу покинуть тебя. - Снова последовала
долгая пауза. - Дорогой...
- Урсула... - Что такого важного мог сказать он ей сейчас? - Я люблю
тебя.
Да. Это было действительно важно - ее глаза стремились увидеть его
сквозь ночную мглу, едва рассеиваемую пламенем свечи. Ее руки были в его
руках, но этого было мало - она постаралась приподняться, и он, поняв ее
желание, приподнял ее и прижал к груди. Ее отяжелевшая голова лежала на его
плече, ее волосы были грязны от пота, но для него она оставалась такой же
прекрасной, как всегда. Он крепко прижал ее к себе, как будто этим мог
удержать ее в этом мире. Ее щека касалась его щеки, и он почувствовал ее
улыбку.
- Твоя щека такая прохладная, - прошептала она, - и я была счастлива. -
У нее хлынули слезы, капая на его грудь. Он не слышал ее последнего слова,
только угадал его чем-то большим, чем физический контакт, чем-то таким, чем
наделила его любовь. - Пол...
Она вдруг стала тяжелой, обмякла, и ее тело слабо содрогнулось - жизнь
покинула ее. Он уже испытал такое содрогание, когда на его руках после
неудачных родов умер ягненок. Он понял его смысл. Он снова положил ее на