"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

- И я тебя, моя дорогая подруга!
И они легли спать. Нанетта была довольна собой - ее обещание Анне было
спасительной уловкой, отказом от решения проблемы, слишком сложной для нее.

Путешествие домой, в Морлэнд, никогда еще не было для Пола столь
длинным и утомительным. Он ехал один, так как Эмиас остался при дворе, а
Полу не хотелось задерживаться ни на один день дольше там, где разбились его
последние надежды. Эмиас же, как выяснилось, ухаживал за одной из придворных
дам, Мэри Холл Анд, близкой подругой любовницы Джорджа Болейна. Перед ним
открывались определенные перспективы, так что ему был резон остаться. Пола
радовало, что предмет увлечения Эмиаса не низкого происхождения, так как
дома он имел репутацию человека, не останавливающегося перед социальными
барьерами.
Пол ехал один, в горестном молчании, которое почти физически ощущал. Он
обращался к своим слугам только в случае необходимости, чтобы отдать
распоряжения. Но при виде розовых кирпичных стен и высоких дымоходов,
отблеска вечернего солнца в многочисленных окнах Морлэнда его сердце слегка
ободрилось. По мере приближения в теплом вечернем воздухе возникали звуки
жилья - лай собак, квохтанье кур, воркование голубей, удары топора,
перекличка голосов во дворе поместья. С небольшого возвышения, где он
остановился, Пол мог различить женщин, возвращающихся с реки со стирки, с
корзинами белья, пастушка, ведущего стадо на вечернюю дойку. Воздух был
напоен ароматами цветущего льна и мальвы, наполнен жужжанием пчел,
собирающих мед на красно-белом ковре из клевера. На глади окружавшего дом
водяного рва неподвижно дремали два лебедя, отражением повторявшиеся в
золотистой, сверкающей воде.
Это был дом, единственное, что не могло изменить ему, и хотя при виде
Морлэнда боль в его сердце не ослабела, она стала как-то мягче. Пол
напоминал капризного ребенка, которого успокаивает просто присутствие
строгой матери, - Морлэнд был цел, семья цела, и только это имело значение.
Его печали, как и он сам, были преходящи. Он радовался своему возвращению
домой - кликнул Александра, пришпорил лошадь и помчался вниз, к воротам.
Первыми его заметили возвращавшиеся с реки женщины, они поставили
корзины на землю, присели в книксене и радостно приветствовали своего лорда:
- Господин вернулся!
- Да благословит вас Всевышний, господин!
- Добро пожаловать домой, господин!
Он помахал им рукой, проезжая мимо, и вот уже копыта его лошади
прогрохотали по подъемному мосту и зацокали по брусчатке внутреннего двора.
Радостно залаяли собаки, они окружили кавалькаду, принюхиваясь к конским
копытам и игриво кусая друг друга. Управляющий и несколько слуг вышли
приветствовать хозяина, а мальчишка-конюший отвел лошадей на конюшню.
Невозмутимыми остались только древняя старуха, плетущая корзины на лавочке у
ворот, и лежащая у ее ног пятнистая кошка, вылизывающая своих новорожденных
котят. Старуха лишь на миг оторвалась от работы, чтобы бросить на них
взгляд, но ее мутно-молочные глаза равнодушно скользнули по Полу. Она была
так стара, что никто не знал, сколько ей лет. За свою жизнь она видела
столько приездов и отъездов, что ее не волновало еще одно прибытие
господина. Кошка вообще не посмотрела в их сторону, продолжая вылизывать
растопыренную лапу, - ее интересовало только солнечное тепло и копошащиеся