"Синтия Хэррод-Иглз. Князек ("Династия Морлэндов" #3) " - читать интересную книгу автора

обожаемый Джеймс, и их жизнь в Уотермилл-Хаусе с преданными слугами сама по
себе была благословенным даром, и Нанетта преисполнена была самой искренней
благодарности Богу и судьбе. Но налетел легчайший ветерок, и вновь
зашевелилась листва, обнаружив нежданный, скрытый плод - о, их сокровище, их
Богом данный Александр!..
Нанетте было уже за сорок, когда она вышла замуж за Джеймса, который
был тринадцатью годами старше ее, трижды женат и трижды оставался бездетным
вдовцом. Женившись на Нанетте, он и не чаял иметь наследника, плоть от плоти
своей... Но шесть месяцев спустя Нанетта зачала, и вот, в марте 1550 года, в
возрасте сорока двух лет родила своего первого и последнего ребенка, сына,
которого они назвали Александром - великое имя, достойное великого чуда его
рождения! Роды проходили тяжело - именно тогда и поседели ее волосы, но даже
если бы это стоило ей жизни, она посчитала бы, что цена чересчур низка...
Ведь лицо Джеймса выражало благоговейную радость и величайшее счастье, когда
он впервые взял на руки сына, о котором уже и перестал молить...
Теперь, восемь лет спустя, это счастье ничуть не утратило своей
остроты. Нанетта пристально наблюдала Джеймсом, когда открылась дверь и
вошел Мэтью, сопровождаемый Александром и идущим следом Симоном, его
наставником. Джеймс попытался, без особого, правда, успеха изобразить на
лице суровость - нижняя губа Александра неопровержимо свидетельствовала о
том, что он проштрафился.
- И что же на этот раз? - спросил он Мэтью.
- Похоже, мы гонялись за молодым петушком на дворе по лужам и промочили
нашу обувь, - с холодной учтивостью ответствовал Мэтью. Джеймс внимательно
посмотрел на сына, отметив влажный след на детской щеке.
- И мы осознали свою оплошность? - поинтересовался он.
- Осознали, сэр, и нас побили.
- Тогда вопрос исчерпан, и говорить больше не о чем. - Джеймс протянул
руки. Александр кинулся к нему и через мгновение уже оказался в воздухе.
- Я не гонялся за ним, отец, - я с ним просто играл. - Уже стоя на
полу, Александр запрокинул лицо вверх, глядя на отца. - А про грязь я просто
позабыл, а когда вспомнил, было уже поздно. Учитель Симон сказал, что
наказывает меня не за то, что я так извозился, а за мое непослушание: ведь я
вышел из дому, а мне приказано было ждать в зале.
- И это правильно, дитя мое. Покорность и послушание - одни из
первейших добродетелей христианина, - нежно ответил Джеймс. Он был рад, что
передал учителю Симону право казнить и миловать, - он сильно сомневался, что
сам смог бы поднять руку на этого ребенка, даже ради спасения его души...
Глаза у Александра были золотисто-ореховые, чуть раскосые, словно у юного
фавна, и блестящие от недавних слез.
- Но я на самом деле не ослушался, - рассудительно ответил Александр. -
Я забыл. Если бы я помнил, то был бы послушен.
Джеймс поймал взгляд Нанетты поверх светловолосой головы Александра -
она улыбалась такому забавному рассуждению.
- Объяснение - вовсе не уважительная причина, дорогой мой, - заметила
она. - Царь Зла расставляет на нашем пути ловушки именно там, где мы всего
слабее. А слабость - это когда мы помним то, что нам приятно, и забываем о
менее приятном.
Александр, взглянув на нее, согласно кивнул. Он всегда держался чуть
более сухо с матерью, нежели с отцом - ведь из них двоих именно она была