"Синтия Хэррод-Иглз. Концерт для скрипки со смертью" - читать интересную книгу автора

- Что-нибудь о чем? - вопросила миссис Гостин явно в совершеннейшем
недоумении.
- О мисс Остин или инспекторе Петри - обо всем, что происходило в тот
день. Я даю вам эту карточку, глядите - вот телефонный номер, по которому вы
можете позвонить нам, хорошо?
Он высвободился от нее со все уменьшающимся терпением и пошел наверх за
Слайдером, где обнаружил своего начальника уже открывшим дверь и вошедшим
внутрь квартиры.
- Ключи... Кому нужны ключи?! - вслух спросил он. - Что это было на сей
раз - "Барклейкард" или Най Гибкий Дружок?
Он осмотрел замок. Это был очень старый "Йейл", а дверь просела в раме,
позволяя ему свободно двигаться, так что язык замка еле удерживался в
прорези. Он покачал головой. Morceau de gateau[5], открыть вот это.
Дверь открывалась прямо в большую чердачную комнату, обставленную
одновременно и как гостиная, и как спальня. Комната была до неприличия
прибрана, кровать аккуратно заправлена. На ней сидел Слайдер и прокручивал
ленту на автоответчике, стоявшем рядом с телефоном на прикроватном столике.
Он поглядел снизу вверх на вошедшего Атертона.
- Три щелчка и женщина, назвавшая себя "Это я" и сказавшая, что еще
перезвонит. Получил что-нибудь от этой старой леди?
- Ничего, опять ничего. Девица уехала утром и не возвращалась.
Дальнейшее - молчание.
Слайдер покачал головой.
- Она должна была вернуться в какой-то момент - здесь ее скрипка, в
углу.
- Если у нее не было запасной, - поглядев в угол, заметил Атертон.
- А, верно.
Скрипичный футляр стоял стоймя в углу комнаты поближе к окну. Перед ним
стоял пюпитр, выдвинутый в расчете на стоящего человека. На нем лежали
раскрытые ноты практических упражнений. На расстоянии нотные знаки казались
маленькими колесными тракторами, карабкавшимися через лист. По полу были
рассыпаны другие ноты, как будто их уронили, а на низком столике под окном
их было еще больше, там же стоял метроном, коробка с канифолью; рядом лежали
две желтые мягкие тряпки и большой шелковый носовой платок, окрашенный
полосами коричневого и пурпурного оттенков, три карандаша разной длины,
стеклянная пепельница, наполненная индийскими ластиками, шесть зажимов для
бумаг, точилка для карандашей и записная книжка, в которой ничего не было
записано. Это был единственный неубранный и потому имевший жилой вид уголок
в комнате.
Кроме совмещенной гостиной-спальни в квартире имелись маленькая кухня и
ванная. Они вместе обследовали каждый дюйм и ничего не обнаружили. В шкафу и
ящиках была одежда, включая три черных вечерних длинных платья - ее рабочая
одежда, объяснил Атертон. Было еще несколько книг и множество пластинок, и
еще больше магнитофонных кассет, частью с фирменными записями, частью с
любительскими. Безделушки, разные орнаменты и украшения, дешевые кварцевые
часы, гипсовая модель падающей Пизанской башни, несколько интересных морских
раковин, ящик для ночного белья в форме кролика, сахарница, полная разных
конфет - но ни одной бумаги. Ежедневники, телефонная книжка, счета, личные
документы, старые чековые книжки - все, что могло дать хоть малейшее
свидетельство о жизни Анн-Мари, - все было унесено.