"Синтия Хэррод-Иглз. Концерт для скрипки со смертью" - читать интересную книгу автора

упитанности": лоснящаяся гладкая плоть, без пятен, волосы и кожа имели тот
неопределимый блеск богатства, который проявляется при использовании хорошо
сбалансированной, базирующейся на протеине диеты. Кожа была покрыта хорошим
загаром, только на бедрах оставалась узенькая полоска - след от бикини.
Слайдер приподнял ее правую руку. Она была холодна, как лед, но все еще
сохраняла гибкость: крепкая рука с длинными пальцами, но чем-то странно
некрасивая - ногти были подрезаны так коротко, что вокруг них, на кончиках
пальцев, плоть выступала валиком. Поверхность ногтей была обработана, вокруг
ногтей не было никаких порезов или царапин. Он отпустил руку и откинул
волосы с ее лица. Да, она выглядела лет на двадцать пять, может быть, даже
моложе, щеки еще сохраняли округлость расцвета молодости. Небольшой прямой
нос, полные губы, верхняя губа короткая, под ней виднелись белые зубы. Резко
очерченные темные брови, под ними полукружья черных ресниц, затеняющих
высокие скулы. Глаза были закрыты, выражение лица спокойное. Смерть, хотя и
преждевременная, пришла к ней тихо, как сон.
Он потянул ее за предплечье, осторожно, чтобы немножко приподнять тело
и отодвинуть от оклеенной безобразной бумагой стены. Ее небольшие незрелые
груди не были бледнее плеч - где бы она ни загорала в прошлом году, она
загорала полуобнаженной. Стройное тело не было потасканным; полоска белой
плоти пониже золотисто-загорелого плоского живота была похожа на бархат.
Перед его внутренним взором вдруг возникло видение - он увидел ее, живую,
раскинувшуюся на дорогом заграничном пляже под ослепительным солнцем,
беспечно-самоуверенную, как молодой жеребенок, вся жизнь еще впереди, а
удовольствия и наслаждения пока еще остаются нормой жизни, не удивляя и не
поражая ее. Непомерная и желанная жалость к ней потрясла его; ему
показалось, что ее соски, похожие на ягоды земляники, следят за ним, как
глаза. Он осторожно вернул ее в прежнее положение и резко отступил от тела,
дав Камерону возможность занять его место и продолжить осмотр.
Он обошел остальные помещения квартиры. Здесь было три спальни,
гостиная, кухня, ванная комната и туалет. Все помещения были оголены
полностью и дочиста убраны. Никакого мусора, оставленного бродягами или
детьми, даже пыли почти не видно. Он вспомнил лестницу, по которой
поднимался, и вздохнул. Здесь для них ничего не было - ни следов ног, ни
отпечатков пальцев, никаких материальных улик. Что произошло с ее одеждой и
сумочкой? Он уже почувствовал усиливающееся беспокойство и неудовольствие по
поводу этого дела. Преступление было хорошо организованным, оно было явно
профессиональным. В каждом следующем помещении, которое он осматривал,
бумага на стенах производила на него все более гнетущее впечатление.
В дверях возник Атертон, напугав его внезапностью своего появления.
- Доктор Камерон зовет вас, шеф.
Камерон поглядел снизу вверх на вошедшего Слайдера.
- Никаких следов борьбы. Никаких видимых ран. Никаких порезов или
царапин.
- Чудненькое мертвое тело с одними отрицательными ответами. Что это нам
оставляет? Сердце? Наркотики?
- Дай мне шанс, - проворчал Камерон. - Я ничего не могу разглядеть как
следует при этом мерзком освещении. Я не обнаружил следа укола, но это,
вероятно, наркотик - погляди на зрачки.
Он отпустил веки девушки и приподнял ее руки одну за другой,
рассматривая мягкие изгибы локтей.