"Хайнц Хартманн. Эго психология и проблема адаптации " - читать интересную книгу автора

человека - с функцией, которая одновременно регулирует как отношения со
средой, так и взаимосвязи психических инстанций, нам прийдется поставить ее
выше адаптации в биологической иерархии: мы поставим ее выше адаптивной
деятельности, регулируемой внешним миром, то есть выше адаптации в более
узком смысле, но не выше адаптации в более широком смысле, так как последний
уже подразумевает "ценность для выживания", определяемую как отношениями со
средой, так и взаимоотношениями психических инстанций.

Вернемся теперь к принципам регуляции. В данный момент нас интересует
лишь тот один из ее аспектов, который может нам помочь продемонстрировать
сравнительную независимость развития эго. Поэтому мы можем игнорировать на
данное время роль навязчивого повторения и принцип нирваны в развитии.
Несомненно, имеют место реакции, в которых принцип удовольствия служит
самосохранению: например, биологически широко распространенная роль боли
(как предупреждения) заключается, главным образом, в предотвращении
самоувечья (Уехскюлл, 1920). Крысы станут есть собственные лапы, когда у них
перерезаны сенсорные нервы. Однако, как об этом писал Фрейд (1932): "От
принципа удовольствия к инстинкту самосохранения лежит долгий путь; и с
самого начала две эти тенденции далеки от совпадения" (с.129). Психоанализ
показал нам, насколько принципы удовольствия разрушает адаптацию, и это
может легко привести нас к недооценке его значимости в овладении внешним
миром. Со времени выхода "Двух принципов" (1911) Фрейда мы знаем, как и в
каких границах принцип реальности заменяет или модифицирует принцип
удовольствия у человека. В другом и не менее фундаментальном исследовании,
"Отрицание" (1925), Фрейд продолжает эти соображения и обсуждает основания
проверки реальности и связь мышления с восприятием (ср. Также Ференци,
1926). Но как принцип удовольствия был, так сказать, вынужден
модифицироваться в принцип реальности, все еще должно быть объяснено
недвусмысленным образом.

Нам понятно, что психический аппарат должен искать во внешнем мире
возможности удовольствия, как только его потребности превышают определенную
меру и более не могут удовлетворяться фантазией. Поворот к реальности может
также быть защитой против тревог, возбуждаемых фантазиями, и может служить
для овладения тревогой. В этих двух случаях поворот к внешнему миру и к
необходимости его признания все еще находится всецело под влиянием принципа
удовольствия. Человек обменивает удовольствие на неудовольствие, или большее
удовольствие на меньшее. На то, что мы называем принципом реальности,
подразумевает нечто существенно новое, а именно, функцию предвидения.
"Происходит отказ от кратковременного удовольствия с сомнительным
результатом, но лишь для того, чтобы достичь новым путем гарантированного
удовольствия, приходящего позднее" (Фрейд, 1911, с.18). Как справедливо
сказал Нанберг (1932), ребенок отказывается от своего всемогущества и магии
лишь в надежде на то, что вновь приобретет их, когда вырастет. (Сходные
случаи часто случаются в ходе психоаналитического лечения.) Нам известно,
что принцип реальности является в некотором смысле продолжением принципа
удовольствия, но его средства иные. Но принцип реальности имеет и другое
решающее применение помимо возросшего внимания к внешнему миру. Способность
к отказу от получения непосредственного удовольствия ради достижения
большего удовольствия в будущем не может быть выведена из одного лишь