"Хайнц Хартманн. Эго психология и проблема адаптации " - читать интересную книгу автора

есть обучения способам удовлетворять и контролировать инстинктивные
влечения. Но мы не должны забывать, что состав влечений индивида не является
его единственной врожденной оснасткой, то есть не является единственной
данной с точки зрения онтогенетических соображений. Человеческий индивид при
рождении имеет аппараты, которые служат для овладения внешним миром. Они
созревают в ходе развития. Позднее мы будем более детально обсуждать эти
аппараты и их роль в качестве независимого фактора в развитии. (Часть
проясняющих идей Бэлли (1933) относительно подвижности и эволюции и
исследования М.Леуи (1928) о зависимости развития эго от подвижности уместны
в данной связи). Кроме того, человеческий индивид обладает при рождении еще
не исследованным набором психических предрасположений, заключающих в себя
конституционные факторы, важные для развития эго; например, согласно Бриэрли
(1936), индивидуальные отличия в толерантности к тревожности определяются
таким конституционным фактором. Прогрессивное научение эго в ходе развития
выносить тревожности и напряжения пространно изучались психологией эго. Анна
Фрейд, английская школа и Феничел представили много накопленного опытного и
мыслительного материала относительно развития и функции целей и защитных
механизмов эго, которые я не могу здесь детально обсуждать. Я хочу лишь
подчеркнуть неоднократно подчеркиваемый мной момент, что защитные механизмы
могут одновременно служить как контролю инстинктивного влечения, так и
адаптации к внешнему миру (примером этого является "идентификация с
агрессором" Анны Фрейд). Мы наблюдаем при каждом изменении, что эго
одновременно осуществляет адаптацию, запрет и синтез. (Очевидна знакомая
аналогия с определенными частями центральной нервной системы, но она очень
мало может помочь).

Строго говоря, нормальное новорожденное человеческое дитя и его
среднеожидаемое окружение адаптируются друг к другу с самого первого
момента. То, что никакой младенец не сможет уцелеть при определенных
нетипичных (не ожидаемых в среднем) условиях, и что травмы определенно
является неотъемлемой частью типичного развития, не противоречит этому
предположению. Данное взаимоотношение является, однако, в основном,
состоянием адаптированности (как для настоящего, так и для будущего, как мы
вскоре увидим), и процессы адаптации в более узком смысле этого слова еще не
играют почти никакой роли. В этом смысле индивид имеет взаимосвязь с внешним
миром с самого начала. Новорожденный находится в тесном контакте с
окружающей средой не только вследствие его потребности в продолжительной
заботе, но также по причине его реакций на стимулы окружающей среды; хотя,
конечно, эти реакции часто не сразу специфически адаптированы. Первые
признаки интенциональности появляются около третьего месяца жизни и
характеризуют критическую фазу развития, но подлинное объектное понимание
наглядно проявляется лишь около пятого или шестого месяца, и не завершается
даже в возрасте одного года (ср. Булер, 1928). Нам кое-что известно о роли
потребностей ребенка в оказании воздействия и направлении развития феноменов
намерения, и я не буду обсуждать здесь данный момент. Но мы не должны
предполагать из того факта, что ребенок и окружающая его среда с самого
начала взаимодействует, что ребенок с самого начала психологически направлен
на объект как на объект. Утверждения М.Балинта (1937), а также других
исследователей относительно первичного объекта любви, вряд ли могут быть
совместимы с этими легко поддающимися проверке полученными данными. Балинт