"Михаил Харитонов. Теперь мы их похороним " - читать интересную книгу автора

фотокамерами - но только не тот коридор, который вёл в лабораторию
профессора Боровски.

Тот же день, то же время. Москва, утро.
- Вот он.
Зрелище было так себе. В стеклянном ящике спокойно сидел кролик,
довольно упитанный с виду. Перед ним лежала морковка. Кролик презрительно
косил на неё красным глазом, давая понять, что сыт каротином по горло. В
углу валялось несколько катышков засохшего помёта.
- Он так сидит уже неделю, - несколько смущаясь, сказал профессор
Боровский. - Как видите, все витальные функции в норме.
- Все чего? - не понял Леонид Ильич. - Выражайтесь яснее, - бросил он
профессору.
- Витальные функции, - повторил тот, потом поправился: - В смысле, он
живой и здоровый.
- Точно здоровый? - на всякий случай переспросил Брежнев, глянув на
профессора презрительно, как тот кролик на морковку. - Дистрофия там,
истощение организма... почки, печёнка, сердце?
- Здоровее нас с вами, - ляпнул профессор, и, смутившись, попробовал
исправиться: - извините, то есть здоровее меня... - он совсем запутался и
смешался.
Генеральный Секретарь почувствовал нечто вроде симпатии к старику. Было
слишком ясно, что бедолага-профессор никогда в жизни не общался с верховной
властью и отчаянно робеет, хоть и хорохорится.
- Очень интересно, - буркнул он. - А на людях пробовали?
Боровский понял, что прощён, и с облегчением вытер со лба пот огромным
клетчатым платком.
- А то как же. На добровольцах... э-э-э... первого года службы, -
неизящно сформулировал он.
Брежнев поощрительно улыбнулся, и профессор несколько оживился..
- Вы понимаете, Леонид Ильич, - принялся он за объяснения, -
солдат-первогодок, у него же нагрузки... голенища от сапог сожрать готов.
Так вот: не едят. Мы им бутерброды икрой намазываем - ни в какую...
Генеральный Секретарь поймал себя на мысли об икре. Наверняка ведь её
списывают как испорченную в ходе опытов. А потом сами жрут под водку.
Документы оформляются элементарно... Он ещё раз посмотрел на Иосифа
Боровского и решил, что профессор вряд ли к тому причастен: дедок не от мира
сего, у него одна наука в голове... "Да, вот на таких стариках мы пока и
держимся", - вздохнул про себя генсек.
- Ну покажите теперь это ваше средство, - распорядился он.

Тот же день, то же время. Вашингтон, вечер.
- Вот она.
Зрелище было так себе. В стеклянном ящике шебуршилась белая крыса, с
виду довольно тощая. В кормушке перед ней была насыпана гора корма. Крыса,
зарывшись в корм, жрала в три глотки, время от времени отвлекаясь на поилку.
Но даже и в эти моменты она косила вожделеющим глазом на кормушку, давая
понять, что голодна. По всей клетке был разбросан помёт: зверюшка какала
много и обильно.
- Она так жрёт уже неделю, - с плохо скрываемым торжеством в голосе