"Михаил Харитонов. Развращение" - читать интересную книгу автора

обошелся с ней чудовищно жестоко. Но Гор, Гор! Он ведь, кажется, работает
полицейским экспертом? Нет, нет, это в голове не укладывается.
"Я настоял на частной беседе с господином Стояновским. К сожалению,
человекообразное существо, с которым я имел неудовольствие беседовать, лишь
отдаленно напоминало того блестящего джентльмена, которого я некогда имел
честь знать. Тем не менее, я добился от него подобия обещания не причинять
моей несчастной супруге существенного вреда и не повергать ее чрезмерным
унижениям.
Со своей стороны он выдвинул ряд требований. Одно из них касается
финальной церемонии. Марта, что бы она не перенесла, вряд ли способна
исполнить этот отвратительный обряд. Зная ее нежную душу, могу сказать с
уверенностью: она не в состоянии причинить вред кому бы то ни было, даже
насильнику и мучителю. Я, напротив, готов прикончить мерзавца голыми
руками - но он вовсе не горит желанием доставить мне подобное, если здесь
допустимо это слово, удовольствие. В конце концов он предложил Вашу
кандидатуру..."
Варлека внезапно поймала себя на том, что губы кривятся в улыбке - Гор
польстил, хотя и отвратительным способом, ее женскому тщеславию.
"Итак, я испрашиваю у Вас согласия на роль ассистентки. Разумеется,
ваше участие в столь тягостном деле должно быть вознаграждено. Было бы
смешно и дерзко предполагать, что вас заинтересуют материальные ценности. Но
у меня есть вещь, которая может отчасти компенсировать Вашу любезность.
Горькая ирония ситуации состоит в том, что незадолго до случившегося я
через свои каналы сумел исхлопотать для своей супруги свидетельство о
временной неприкосновенности. Я, глупец, собирался преподнести его моей
дорогой Марте в качестве подарка на ее день рождения, а потому не
завизировал в нотариате. За два дня до торжества случилось то, что
случилось. Я никогда не устану напоминать себе о том, что это целиком и
полностью моя вина, которая не может быть искуплена никогда.
Так или иначе, у меня на руках непогашенное свидетельство сроком на сто
пятьдесят суток. Как мне объяснил наш юрист, перед визированием
свидетельства я имею полное право перезаполнить его на любое имя и
проставить любую дату. Если только Вы согласитесь оказать помощь мне и моей
несчастной супруге, вы в тот же самый день - или любой другой по вашему
выбору - сможете зайти вместе со мной в нотариальную контору и
воспользоваться этим свидетельством как пожелаете.
Умоляю Вас о согласии. Если вы примете решение, прошу известить меня об
этом. Достаточно позвонить по моему парижскому телефону - он есть в
справочнике - и просто сказать "да" или "нет". Также прошу о сохранении
полной тайны..."
Госпожа Бурлеска бессильно опустила тонкую руку с письмом, чувствуя,
как по шее стекает струйка пота, змейкой пробирается в ложбинку грудей,
чтобы расплыться где-то на ободке накрахмаленной тряпичной фиалки.
Дьявольщина, мы никак не можем перестать украшаться, хотя бы так. Все-таки
этот дурацкий цветочек надо бы убрать. Или не стоит: вряд ли такое
привлекает маньяков. Хотя кто знает, что делается в голове у маньяка? Что
сейчас происходит в голове у Гора? Лучше не думать.
Но если она согласится, она сможет снять черную тряпку на целых сто
пятьдесят дней. Сто пятьдесят дней она сможет ходить по улицам любого города
спокойно и без страха. Загорать на пляже. Купаться в море. Идти через толпу