"Джон Харви. Грубая обработка" - читать интересную книгу автора

Хотя Ежи Грабянский родился в Англии, этот факт никогда не давал ему
оснований чувствовать себя истинным англичанином. Его семьей были те, кто,
без всяких колебаний захватив пальто и палку копченой колбасы и бросив все
остальное, покинули Польшу в 1939-м. Они шли пешком, бежали, ехали на
велосипедах (его бабушка и старшая сестра садились по очереди на раму
впереди отца), прятались под брезентом угольных барж и вновь шагали. И у них
была на то очень веская причина - шагать и шагать.
Первого сентября того года Гитлер вторгся в Польшу с трех сторон.
Семнадцатого сентября Россия вошла с четвертой. К двадцать восьмому пала
Варшава, а на следующий день Германия и Россия сели делить страну между
собой.
Грабянские покинули Лодзь, где большинство горожан работали на
текстильных фабриках, и направились на запад. Они прошли через Чехословакию,
Австрию и Швейцарию и перешли границу Франции в Шо-де-Фон по мосту через
реку Дуб. Но не все. Проснувшись в то последнее утро, они обнаружили, что
сестра Ежи Кристина не свернулась, как обычно, калачиком под пальто своей
бабушки и не собирается прогнать сон, потирая кулачками свои глаза.
Только через несколько часов тщательных поисков они нашли ее плавающей
вниз лицом около западного берега озера Невшатель. Одна ее рука судорожно
сжала сломанное весло, брошенное кем-то в воду. Они вытащили ее на берег и
стучали по худенькой, еще неоформившейся груди, без устали нажимали на нее.
Результатом было лишь то, что она становилась еще более холодной и твердой.
Сломанное весло они употребили в качестве лопаты, которой выкопали
неглубокую могилу, ставшую ее последним убежищем. Ей было всего одиннадцать
лет.
Отец снял с шейки Кристины нитку деревянных бус и хранил ее у себя на
груди, пока не потерял однажды темной ночью, когда прыгал с парашютом над
Ла-Маншем. Это было в 1944-м.
Во Франции семья раскололась: одни остались в той части страны, что
вскоре стала называться "вишистской", другие перебрались в Англию, где
обосновались поблизости от польского правительства в изгнании генерала
Сикорского: в Баттерси, Клапхаме, Коммоне, Ламбете. Отец Ежи, имевший
специальность штурмана, вступил в военно-воздушные силы Франции. А когда
пала Франция, он до конца войны совершал бомбовые налеты на Германию в
составе Королевских ВВС Великобритании. Он не был человеком, легко
сворачивающим с избранного пути, и купание в ледяной воде Ла-Манша только
укрепило его решимость сражаться до конца.
Он поклялся вывести свою семью из Польши, и это ему удалось. Он дал
зарок помочь нанести поражение нацистам и сделал это. В душе он принял
решение возместить смерть Кристины другим ребенком, но напряжение последних
пяти лет превратило его жену в старуху. Она умерла тридцати семи лет отроду,
выглядя пятидесятисемилетней: однажды прилегла в спальне летнего дома между
Клапхамом и Балхамом и просто перестала дышать. Когда родные подошли к ней,
то увидели, что ее рука вцепилась в тумбочку точно так, как рука ее дочери
держалась за сломанное весло. И была уже почти такой же холодной.
Ее похоронили под косым дождем и пронизывающим ветром на маленьком
обнесенном оградой кладбище, откуда была видна больница Святого Георга.
Возвращаясь оттуда домой, отец Ежи заблудился в лабиринте улиц и, образно
говоря, наткнулся на медицинскую сестру, возвращавшуюся с дежурства. Она
взглянула на его лицо и поняла, что он находится в шоке. Сестра настояла,