"Джулия Гарвуд. Провинциальная девчонка " - читать интересную книгу автора

Закончив перечислять свои добродетели, Монк перешел к делу и признался
Джону, что не терпит излишней жестокости и старается не причинять ненужной
боли, но, хотя пообещал, что объекту не причинят страданий, все же в
качестве предосторожности предложил Джону увеличить дозу болеутоляющего,
которое жена принимала перед сном. Больше никаких изменений обычного режима
не требовалось. Джону предписывалось включить сигнализацию, как обычно,
перед отходом ко сиу, а потом подняться к себе и больше не выходить. Монк
твердо, с уверенностью, которую сообщники нашли непристойно утешительной,
гарантировал, что к утру Кэтрин будет мертва.
Он оказался человеком слова. Убил ее ночью. Как он вошел и вышел из
дома при включенной сигнализации, осталось загадкой, но словно бы
бесплотный Монк быстро и эффективно погрузил страдалицу в вечное забытье.
И чтобы доказать свое пребывание в доме, он положил розу на подушку
рядом с ее лицом, предупредив предварительно Джона. Таким образом, он
устранял всякое сомнение в том, кому обязан свободой муж и кто должен
получить плату за труд.
Джон убрал розу перед тем, как позвать на помощь.
Он даже согласился на вскрытие, чтобы позднее не возникло никаких
вопросов. Отчет патологоанатома гласил, что больная задохнулась, пытаясь
проглотить целую горсть конфет. Комок глазированной шоколадом карамели
размером с кулак был обнаружен в пищеводе. Правда, на шее темнели синяки,
но предполагалось, что несчастная, задыхаясь, сжимала себе горло в
безуспешной попытке устранить препятствие. Смерть посчитали случайной. Дело
было официально закрыто, и тело отдали для похорон. Но оказалось, что эту
гору жира пришлось бы нести восьмерым носильщикам, а гроб, как деликатно
пояснил распорядитель, пришлось бы делать по специальному заказу. Смущенно
отводя глаза и рассыпаясь в извинениях, он сказал вдовцу, что втиснуть
покойницу в стандартный гроб красного дерева с атласной подбивкой будет
просто невозможно. Он же и предложил решить проблему, кремировав тело, на
что муж с готовностью согласился.
Похоронная церемония была короткой и немноголюдной. Присутствовали
только несколько родственников Джона да близкие друзья. Камерон пришел, а
вот Престон и Даллас отговорились занятостью. Зато, была домоправительница
Кэтрин, и Джон, покидая церковь, слышал ее громкие завывания. Позже она
встала перед ним в вестибюле, сжимая четки и злобно пялясь на него с
выражением: гореть-тебе-в-аду-за-грехи.
Джон, не задумываясь, уволил едва не бьющуюся в истерике женщину.
Присутствовали также двое скорбящих родственников Кэтрин, но они
держались позади ничтожно маленькой процессии, шагавшей к склепу. Джон
несколько раз оглянулся на мужчину и женщину, отчетливо ощущая их упорные
взгляды, но когда понял, что они действуют ему на нервы, повернулся к ним
спиной и склонил голову.
Небеса рыдали по Кэтрин и пели ей заупокойную. Пока священник молился
над ней, молнии прорезали низко нависшие тучи, гром гремел оглушительными
раскатами, а ливень обрушивал сверху потоки воды. И так продолжалось до той
минуты, когда урну с пеплом закрыли в склепе.
Кэтрин наконец упокоилась с миром, а мучения ее мужа закончились. Его
друзья ожидали, что он будет скорбеть и одновременно радоваться, что жена
больше не страдает. Что ни говори, а он любил ее всем сердцем, верно ведь?
Несмотря на то, что все советовали вдовцу немного отдохнуть, он на